Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)…И ты поедешь в Крым
Литература
…И ты поедешь в Крым
ПЕРСОНА
Марта АНТОНИЧЕВА, САРАТОВ
Почтальон из Владимира – это факт биографии или необычный маргинальный образ, благодаря которому он запомнился сейчас? Это, скорее, образ жизни и отношение к ней. Во многом такое отношение определяет писательское кредо Анатолия Гаврилова и способ донесения своих произведений до читателя (см. рассказ «Записки доставщика телеграмм»). Как отмечает И. Гулин: «Профессия почтальона, человека, несущего чужие, непонятные и ненужные ему сообщения, кажется для него как для писателя идеальной». С другой стороны, у такого занятия есть свои минусы: став маргиналом, писатель утратил читателя и критику.
Несмотря на две вышедшие книги, читателю приходится снова и снова открывать для себя этого автора. Процесс может сделаться бесконечным: после ставшего редким библиографическим изданием «Всего Гаврилова» в свет вышел сборник «Берлинская флейта», примерно дублирующий предыдущую книгу, и заново реанимировал автора в литературной среде. Этому способствовало то, что книга получила премию Андрея Белого.
Разговор о прозе Гаврилова следует начинать не с «о чём», а с «как». В критике принято говорить о сочетании поэзии и прозы, формирующей пространство повествования в текстах Гаврилова, о том, что его произведения находятся где-то на границе между двумя жанрами. Возможно, это обусловлено тем, что использование поэтической речи способствует, по словам Ю. Лотмана, «расподоблению речи», отделению её от разговорного языка, а в случае с произведениями Гаврилова – одной из степеней деконструкции языка. Мне кажется, от этой проблемы нужно отойти на несколько шагов дальше и расширить её до взаимодействия музыки и литературы, звучащей речи. Ведь о формальном подобии произведений Гаврилова поэзии писалось много, но никто не говорил о том, что проза писателя звучит совершенно иначе, чем мы привыкли воспринимать прозаический текст. И более того: для автора оказывается важна точность подобранной формулировки, слова, тона.
В иерархии движения жанров от простоты к сложности Ю. Лотман в «Структуре художественного текста» выделил такое расположение: «разговорная речь – песня (текст + мотив) – «классическая поэзия» – художественная проза». Если пытаться применить эту схему к творчеству Гаврилова, становится понятно, что автор стремится двигаться в обратном направлении, максимально упрощая собственные произведения. То есть в его случае происходит движение от художественной поэзии со всеми остановками до разговорной речи.
Сознательно сокращая запас используемых красок, оттенков, слов и их сочетаний, автор делает акцент на том немногом, что остаётся. Каждый слог оказывается смысловым, а иначе: «Сдвиг на полтона вверх – пустота. Сдвиг на полтона вниз – пустота». Выход за пределы этой пустоты к предельному смыслу – одна из целей Гаврилова, когда слова вбирают в себя не одно значение, а множество и суть рассказа состоит в контаминации этих множеств.
Пространство прозы Гаврилова – это субъективный мир человека. Рассказ может состоять из диалога, монолога, не иметь сюжета вообще. Всё происходящее извне не получает какой-то конкретной оценки, оно номинально. Читателю в данном случае приходится исполнять роль путника, перемещающегося от точки «А» к точке «Б» без карты, по случайным ориентирам, данным ему Гавриловым. Субъективность сознания выбирает различные, порой кажущиеся абсурдными сюжеты для того, чтобы вычленить их как основополагающие. Герой может вспоминать о не самых приятных случаях в жизни («Памятные даты», «У-у-у»), но даже они имеют свойство преображаться в нечто иное, противоположное данности. Рассказчик выступает в роли шулера, когда, несмотря на то что ему попадаются в руки плохие карты, даже с ними он способен выиграть игру и добиться необходимого эффекта.
Вряд ли стоит следовать каким-то необходимым и принятым в нашем мире ориентирам, чтобы пытаться разобраться в прозе Гаврилова. Правила нашей реальности там не работают, так как пространство прозы писателя – это не конкретное место, это «здесь» и контрастирующее ему «там», точки, не существующие на географической карте. Они выражают, скорее, отношение автора к тому или иному месту, фиксируют перемещение его из знакомого пространства в чужеродное, незнакомое.