Великий русский учёный Александр Васильевич Чаянов, теоретик и защитник крестьянского хозяйства, считал его не только самой эффективной формой ведения сельскохозяйственного производства, но и спасителем России. Чаянов писал: «В грозный час, когда окажутся бессильными все методы предпринимательства, когда экономический кризис и удары организованного противника будут сметать наши сложные предприятия, для нас возможен единый верный путь спасения… Путь этот: переложить тяжесть удара на плечи того Атланта, которым держится вся наша работа, – да, в сущности, и всё народное хозяйство нашей Родины – на плечи русского крестьянского хозяйства. Эти плечи смогут выдержать всякую тяжесть, если… если только захотят подставить себя».
Много раз именно крестьянские хозяйства спасали Россию – как царскую, так и советскую. И сейчас дают более половины производимого продовольствия.
Высокая хозяйственная эффективность и выживаемость – не единственные, да, пожалуй, и не главные преимущества крестьянского хозяйства перед другими формами организации деятельности на селе. Фермеры укоренены в землю и никуда с неё не уйдут. Они сохраняют освоенные предками территории, исторический ландшафт Родины. Фермеры в более широком смысле – крестьяне, хранители генетического кода народа, его национальной самобытности, духовности. Ну и, наконец, фермер – это классический представитель среднего класса на селе, а значит – гарант благополучия и социальной стабильности в обществе.
Видите, уважаемый читатель, как много оснований у руководителей государства и сельскохозяйственной отрасли, да и общественности вообще, всё делать для того, чтобы в стране как можно больше было фермеров. Однако Россия фермерской страной не стала. Причины этого мы подробно рассмотрели в статье «Тёмный передел» («ЛГ», № 24, 2010).
Если говорить о прошедшем десятилетии, то сдерживало развитие фермерства предпочтение, которое отдавалось управленцами всех уровней крупным сельхозпредприятиям. На крестьянские (фермерские) хозяйства смотрели, по словам бывшего министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, как на «возврат к сохе и лопате».
И вот в последнее время происходят серьёзные изменения как в риторике вокруг крестьянских (фермерских) хозяйств, так и в действиях Министерства сельского хозяйства. Принята отраслевая целевая программа «Развитие пилотных семейных молочных животноводческих ферм на базе крестьянских (фермерских) хозяйств на 2009–2011 годы». Программой предусматривается строительство в течение трёх лет 300 молочных ферм (от 20 до 100 коров) и перерабатывающих цехов. После реализации пилотного проекта имеется в виду создание уже трёх тысяч таких ферм.
Во-вторых, в печати пошли публикации о неперспективности крупных животноводческих комплексов и желательности следования путём небольших молочных ферм. Причём озвучивается позиция не только традиционными сторонниками этого пути, а и крупными землевладельцами, которым, казалось бы, ближе всего как раз комплексы и мегафермы. Что же произошло?
На мой взгляд, стало просто неприличным не замечать, что фермерский сектор из года в год динамично прирастает по всем направлениям, в том числе по молочному животноводству. В то время как в целом по стране не остановлен процесс уменьшения численности дойного стада. Так что, сколько ни теоретизируй насчёт мифических преимуществ крупных комплексов по сравнению с малыми хозяйствами, в жизни получается по-другому. Вот и решился Минсельхоз на мужественный шаг по развитию семейных ферм, который можно только приветствовать.
А чего же вдруг владельцы крупных компаний возжелали успеха семейным фермам, являющимся по сути своей альтернативой им? И не только возжелали, а сами захотели поучаствовать в фермеризации?
Так ведь речь идёт о миллиардах государственных средств, которые могут пройти мимо них. А чтобы иметь моральное и формальное право приобщиться к «Программе» и крупным компаниям, они стали создавать псевдосемейные фермы. Хотя у их владельцев объяснение на сей счёт иное.
Например, известный предприниматель И. Бабаев, скупивший сотни тысяч га пашни с помощью государственного Россельхозбанка, теперь ратует за семейные фермы. Никогда бы в жизни не подумал, что Бабаев, ознакомившись с зарубежным опытом, скажет то, о чём я пишу уже почти двадцать лет: «Практически молочное дело базируется на семейных фермах». И вот исходя из этого посыла он решил заняться созданием семейных молочных ферм. На это его навели впечатления от поездки по европейским фермерским хозяйствам. Я тоже бывал в некоторых из стран, где он так впечатлился, и видел то же самое. Но не согласен с его утверждением, что у нас нет ни одной такой фермы. По крайней мере я побывал на десятках из них в самых разных регионах страны: Вологодской, Брянской, Саратовской, Смоленской, Ярославской областях и др. И было бы их многократно больше, захоти этого серьёзно руководство страны.