Георгий Марков начал с того, что секретариат в разные годы обсуждал творчество московского поэта Роберта Рождественского (очевидно, после его нашумевшей «Поэмы о разных точках зрения»), казахского – Олжаса Сулейменова, и вот решили обсудить творчество поэта-драматурга с Урала. В то время из номера в номер в «Литературной газете» печаталась рубрика «В Секретариате правления СП СССР» – краткий отчёт о работе: какой вопрос обсуждался, кто выступил и т.д. Так было и на сей раз (июль 1985 года). В отчёте были не только лестные для молодого провинциального автора слова, но в следующем номере «ЛГ» опубликована целая полоса – фрагмент из той самой драмы о Курчатове. А следом по решению секретариата вышел объёмный том моих сочинений в издательстве «Советский писатель», которое полностью принадлежало Союзу писателей СССР и курировалось секретариатом правления.
Обсуждался и утверждался издательский план на каждый год. Кстати, обсуждение не было келейным. Всякий раз присутствовало более ста писателей. Споры были нешуточные. Естественно, было и много обиженных, но откровенная графомания, коей сегодня наполнены книжные развалы, не проходила. После моего обсуждения, устроенного не без участия замечательного прозаика и драматурга Эдуарда Шима – автора киносценариев по произведениям Георгия Мокеевича Маркова «Строговы», «Соль земли» и других, я оказался в Москве и был избран рабочим секретарём правления СП СССР. Я всегда сторонился кабинетной работы, поэтому, как только появилась первая возможность уйти на «вольные хлеба», я ею воспользовался. Известные события начала девяностых годов тому поспособствовали…
– Как строилась работа Союза писателей?
– В начале перестройки было десять рабочих секретарей: Юрий Верченко, Генрих Боровик, Юрий Грибов, Егор Исаев, Владимир Карпов, Пётр Проскурин, Роберт Рождественский, Афанасий Салынский, Юрий Суровцев, я и председатель – Георгий Марков. У каждого своё направление деятельности: проза, поэзия, драматургия, литература народов СССР, литературоведение, оргвопросы, иностранная комиссия, издательства, пропаганда художественной литературы и работа с молодыми писателями. Выпускался ежемесячно Информационный бюллетень, в котором (как теперь говорят: для прозрачности работы) отражались все литературные события, происходящие в стране и мире. Очень мощно работала Иностранная комиссия, имея договоры о сотрудничестве практически со всеми писательскими организациями мира. Был и свой штат консультантов-переводчиков. Проводимые в областях, краях и республиках Дни советской литературы, впоследствии осмеянные как помпезные (действительно, число участников доходило до 150–200 человек!), давали ощущение востребованности нашего дела, способствовали взаимопроникновению национальных культур (напрочь утраченному сегодня!), да и простой человеческой дружбе писателей. Да, иногда это был «террариум» единомышленников, но была и ОБЩНОСТЬ – при всей уверенности каждого в собственной гениальности… А скольких писателей взрастили Всесоюзные совещания молодых поэтов, прозаиков, драматургов! Не было ни одного сколь-нибудь известного писателя, который не прошёл бы этой литературной школы.
– Вы работали с Георгием Марковым, 100-летие со дня рождения которого исполнилось буквально вчера. Поделитесь воспоминаниями о нём как о писателе и главе СП.
– Всё, о чём я говорил ранее, так или иначе связано с Марковым. Георгий Мокеевич был одним из немногих (если не единственным) руководителей Союза писателей, который знал практически всю отечественную литературу, никогда не путал даже самых неудобных для славянского произношения имён и фамилий писателей наших республик и Запада, не говоря уж о писателях Урала, Сибири и Дальнего Востока. Не было ни одного классика в кавычках и без оных, в судьбе которых он не принял бы участие. В шесть часов утра он просматривал все основные газеты (что неоднократно и мне советовал делать), потому всегда был в курсе всех событий не только литературы, но и далёких от неё. В выходные дни с раннего утра он совершал вояжи по книжным магазинам Подмосковья, скупая книги провинциальных авторов, и обязательно их прочитывал. Как он это всё успевал, непостижимо!