Виссарион был сыном своего отца. Всё это – и философский склад ума, и самостоятельность суждений, и откровенность характера – имело свои истоки. Но ещё очень молодым жёсткое отцовское имя – Белынский – Виссарион Григорьевич смягчил на Белинский, одновременно и сохранив имя – связав и как бы приняв новое. Смягчил, как оказалось, почти символически: на место отцовской мрачной подозрительности и неверия пришла страстная вера в людей, питавшая душу борца.
При всей сложности и внутренней неустроенности (у отца и матери – женщины доброй и радушной, но грубой и вспыльчивой, к тому же полуграмотной – лада не было) внешне семья жила не так уж плохо: большой, в семь комнат, типа усадьбы дом, несколько человек крепостной прислуги. Культура книги в доме прививалась всем детям. Детская. Здесь по-особому смотришь на всё – особенно на книги, Белинским-мальчиком читавшиеся.
Впоследствии Некрасов в поэме «Белинский» писал о его детстве:
Процесс развития – в России
Не чуждый многим – проходя,
Книжонки дельные, пустые
Читало с жадностью дитя,
Притом, как водится, украдкой…
Тоска мечтательности сладкой
Им овладела с малых лет…
Какой прозаик иль поэт
Помог душе его развиться,
К добру и славе прилепиться –
Не знаю я…
Мы знаем, какие «прозаики» и «поэты» помогали «душе его развиться». «Дельными» были и книги Карамзина, и «Робинзон Крузо», и «Детское чтение» Новико́ва. Недаром позднее Белинский в критическом отзыве о «Новой библиотеке для воспитания» П. Редкина писал: «Бедные дети! Мы были счастливее вас, мы имели «Детское чтение» Новикóва». Действительно, энциклопедически разнообразный журнал «Детское чтение для сердца и разума» был одним из примечательных изданий великого русского просветителя Н.И. Новикóва. Но и с «пустыми» книжками не всё так просто. Опять-таки все мы помним хрестоматийные некрасовские же строки:
…Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого –
Белинского и Гоголя
с базара понесёт?
На столике в детской чембарского дома лежит одно из первых чтений Белинского: «Повесть о приключении английского Милорда Георга», изданная в 1819 году в Москве. Да, да, тот самый «глупый милорд» – приключенческая литература, своеобразный детектив, которым зачитывалась Россия ещё с конца ХVIII века. В 1839 году Белинский-критик напишет рецензию уже на девятое издание этой книги и в форме неких «мемуаров приятеля» вспомнит о своём детском увлечении: «О, милорд англинской, о великий Георг! ощущаешь ли ты, с каким грустным, тоскливым и вместе отрадным чувством беру я в руки тебя, книга почтенная, хотя и бессмысленная! В то время, когда я уже бойко читал по толкам, хотя ещё и не умел писать, в то время, когда ещё только начиналось моё литературное образование, когда я прочёл и «Бову», и «Еруслана» гражданcкою печатью, и «Повести и романы господина Вóлтера» и «Зеркало добродетели» с раскрашенными картинами, – скажи, не тебя ли жадно искал я, не к тебе ли тоскливо порывалась душа моя, пламенная ко всему благому и прекрасному?.. Помня тот день незабвенный, когда, достав тебя, уединился я далеко, кажется, в огороде, между грядками бобов и гороха, под открытым небом, в лесу пышных подсолнечников – этого роскошного украшения огородной природы, и там, в этом невозмущаемом уединении, быстро переворачивал твои толстые и жёсткие страницы… О, милорд! Что ты со мною сделал? Ты так живо напомнил мне золотые годы моего детства, что я вижу их перед собою; железная современность исчезает из моего сознания: я снова становлюсь ребёнком… и вот уже с бьющимся сердцем бегу по пыльным улицам моего родного городка, вот вхожу на двор родимого дома с тесовою кровлею, окружённый бревенчатым забором… А в доме – там нет ни комнаты, ни места на чердаке, где бы я не читал, или не мечтал, или позднее не сочинял… Постойте, я поведу вас… Но, милорд, что ты со мною сделал? Какая кому нужда до моего детства».