Жить – это после безрифменной астмы
Воздухом Блока дышать...
***
До заморозков редкий лист опал.
Стоял октябрь в воздухе окрестном.
Со стороны – тревожный лес не спал,
Как эмигрант в преддверии отъезда.
Внезапно всё кругом заволокло
Густым туманом; облаком молочным
Возник над картой области циклон,
Там первый снег ложился,
как подстрочник.
Снег налипал на стылые стволы,
Тянувшие безжизненные руки:
По старым жилам соки не текли
(Покой растений – говорят в науке).
Нет, не чужую – новую страну
Лес удивлённо обретёт с рассветом,
Пока он спит, пока он ждёт весну,
Я никуда отсюда не уеду.
ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ
Валерий ЛОБАНОВ
Глаза привыкают
***
В яблоневом саду
Ленку Смирнову жду.
Августа благодать,
да и не скучно ждать.
Мыслей шальных полно –
баня, детсад, кино.
Много в мире чудес –
Дождик летит с небес,
яблоко под рукой,
радуга над рекой.
Случай произошёл –
рубль на шоссе нашёл.
В грядках растёт морковь.
Ленка – моя любовь.
Птица в дупле живёт.
Мама домой зовёт.
Дождик тёплый прошёл.
Было мне хорошо
В яблоневом саду,
в сорок восьмом году.
ЛЕТО. 1998
Всё длится смятение это,
и память живая светла…
Огромное целое лето
любовь у нас гостьей была.
И речь превращалась в наречья,
когда, не касаясь земли,
по мостику в Замоскворечье
навстречу друг другу мы шли.
Душа не забыла такого
напора любви и тепла –
встречала меня на «Коньково»,
на «Киевской» долго ждала.
Потом нас несла электричка
к великим ушедшим мирам,
и там, на пригорке, как спичка,
горел переделкинский храм.
Любая тропинка – к удаче,
горячий сосновый настой,
советских писателей дачи,
вся аура местности той,
где шли мы, простые, как дети,
сбежавшие из семьи.
…И ранние сумерки эти,
и жадные губы твои,
и марево неба густое,
и крыл стрекозиных слюда.
И летнее счастье простое
ступало по нашим следам.
Не лета счастливого – Леты
припомнились вспышки тепла
да эти стихи из газеты,
которые ты не прочла.
***
П.К.
Кончается время-паскуда,
не счесть рубежей огневых.
Но мы ещё живы, покуда
зачислены в списки живых.
Всё будущее переиначит,
забвением нам отомстит.
Пусть живопись нас обозначит!
Пусть музыка нас обольстит!
Пускай удивит нас погода
такой небывалой пургой,
стихами десятого года,
дыханием жизни другой.
***
Памяти сына
Гостей созывают к столу,
душа начинает гулять.
Лицо приникает к стволу,
рука привыкает стрелять.
Дорога уходит во тьму.
Чего ещё, милые, ждать?
Глаза привыкают к тому,
что лучше бы не наблюдать.
Листается памяти том,
читается скорбный букварь.
Петардой, звездою, крестом
взрывается этот январь.
2010
НОВЫЕ ВРЕМЕНА
Всё то же, хоть тресни!
Разруха, беседы с мессией…
И старые песни
витают над новой Россией.
И новые люди
идут,
как и прежние –
нервно,
с арбузом на блюде
или с главой Олоферна.
ВЕСТЬ
Как торжество неправды,
времён изъян,
на берегах Непрядвы
растёт бурьян.
Но в душах возникая,
несётся весть:
– Какая-никакая,
но правда есть!
МОСКВА
Елена ПИЕТИЛЯЙНЕН
Говори со мной из вчерашнего
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЛЕТА
Печаль стареющих соцветий
Пчела попробует на вкус.
Последним солнцем на рассвете
Шиповника обрызган куст.
Оплывший август клонит сонно
Дожди в пожухлую траву.
И с полувздохом-полузвоном
Струну гитары оборву.
Так лопнул день последний лета.
Его на гриф не натянуть.
И, с глаз исчезнувший бесследно,
Свой тайный продолжает путь.
Безродный ветер в листьях шарит,
Куда клубком свернувшись, влез.
А дождь – неистовый пожарный –
Всё тушит запалённый лес…
***
В облаках – как в плафонах матовых –