Мы начинали с «андроповки», «Распутин» подмигивал нам,
Вот бережёт же память весь этот хлам!
Память, кстати, того – лотерея-тире-решето.
Или не вспомнишь, или вспомнишь не то…
Как уронили Брежнева или как
Бегал за сдобой и потерял пятак,
Или безумно невкусный и рыбий жир,
В старом почтовом ящике «Новый мир»…
Был и Высоцкий жив, и Лобановский жив,
Были у книжек серьёзные тиражи…
Были талоны и деньги, которых нет…
Всё будет о’кей, встречай меня в «домодед…».
***
Зарёкшись от сумо и от трюмо,
Не поступив ни в ГИТИС, ни в МГИМО,
Как, в общем-то, не поступил бы каждый,
Сижу теперь над рухлядью бумажной,
Проходят дни, короче этих строк,
И важное становится неважным.
Добавь сюда, по вкусу, матерок.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)Самотёк
Литература
Самотёк
Наталия ГАВРИЛЮК
Живёт в старинном уральском городке Белорецке.
***
А моя душа для тебя – настежь.
Я налью тебе чаю – хочешь?
Я обиды быстро прощаю, знаешь?
И стихи пишу ночью, помнишь?
Мы сидим на краю земли, молча.
Мысли каплями вниз – в пропасть.
Я сгораю дотла, точно
Недописанная твоя повесть.
Александр ЕГОРОВ
Владивосток
ИСКОПАЕМАЯ ТЕНЬ
Я – царь, я – раб. Я – червь, я – Бог.
Г. Державин
Пока предмет живёт в своём углу
И постепенно обрастает тенью,
На два отрезка времени делю
Происходящие во всём явленья.
В горах всегда таинственнее тень,
Но переменчив воздух у подножья,
Заметней и длиннее будет день,
Когда один идёшь по бездорожью,
Пусть вроде бы и ведомым путём,
Зато совсем в неведомые дали,
Лежащие за ближним пустырём.
Вдруг понимаешь: сделан – не из стали.
Тем временем уходит солнца блеск,
И каждый шаг твой делается робким,
Приобретая ощутимый вес,
Страх оседает в черепной коробке,
Как говорится – сердце на куски…
В округе замирают птичьи стаи,
У сучьев – появляются клыки,
У грозной тени – крылья вырастают,
У ног – жгутом свивается змея,
Предательски дрожит твоё колено,
Ночная птица, над тобой смеясь,
Отсчёт уводит в дебри плиоцена…
Тебя уже не гложет больше стыд,
Холодный пот стекает меж лопаток,
И ты, незримый ощущая стык,
Как червь, ползёшь в расщелину меж складок
Гранитной тверди, замирая там
Частицей малой общего смиренья,
Став ископаемым иным мирам,
В неведомом доселе измеренье.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)Мир ценностей
Библиосфера
Мир ценностей
КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ
Новые издания учебников «Теория литературы» и «Введение в литературоведение», подготовленные на кафедре теории литературы МГУ им. М.В. Ломоносова и вышедшие одно вслед за другим, по сути, образуя серию, могут быть интересны не только студентам и читателям-специалистам, но и другим любознательным читателям.
В.Е. Хализев. Теория литературы : Учебник для студ. высш. учеб. заведений. – 5-е изд., испр. и доп. – М.: Издательский центр «Академия», 2009. – 432 с. – 2500 экз.
Нет вопроса о литературе, который не интересовал бы теоретика. «Кто составляет списки классиков?» Конечно, не жюри литературных конкурсов. Репутация классика возникает стихийно, формируется на протяжении длительного времени. «Является ли русская классическая литература достоянием народа?» Автор здесь солидарен с Н. Добролюбовым, считавшим, что творчество крупных русских писателей народу было непонятно. Изменилась ли ситуация в XX–XXI веках? Или удел массового читателя – это чтиво, «подобие литературы, паразитирующее на ней»?..
Известный учебник в прошлом году пережил уже 5-е издание. С 1999 по 2004 год он четырежды выходил из печати в издательстве «Высшая школа». В новом варианте своей книги доктор филологических наук, профессор МГУ Валентин Хализев дополнил текст книги (введены глава о литературоведении и разделы о комментарии, текстологии, исторической поэтике), а также произвёл некоторую перестройку композиции и пополнил во многих разделах библиографию.
Одна из основных задач автора учебника, по его собственному признанию, – «сделать шаг в сторону преодоления весьма значительной дистанции между тем, что достигнуто наукой о литературе, и тем, что вошло в обиход вузовского преподавания её теории». В подаче материала В. Хализев деликатен, его миссия – координирующая, помогающая свободному самоопределению молодых литературоведов. «Системность, антидогматичность, диалогическая открытость» – на этих трёх «китах» зиждется система ставшего столь популярным учебника.