Открывал фестивальную программу Бухарестский филармонический оркестр имени Джордже Энеску. На пресс-конференции Хория Андрееску – главный дирижёр оркестра заметил, что Румыния в силу ряда политических причин долгое время была оторвана от мирового музыкального процесса – румынские музыканты варились в собственном соку. Но, когда слушаешь в исполнении румын 1-ю симфонию Бетховена, думается, что, может быть, это и к лучшему – музыка звучала удивительно аутентично (представляется, что именно такой её слышал автор), с чёткой, прозрачной фактурой, с внятной, выпуклой динамикой – очень интеллигентно и по-хорошему камерно. Во втором отделении, представляя национальную композиторскую школу в лице Джордже Энеску, в ход пошли уже другие краски – позднеромантические и импрессионистские традиции требовали другого звукоизвлечения – более густого и плотного, мелодический и гармонический язык заметно усложнился, напоминая о Рихарде Штраусе и Дебюсси. В целом оркестр с задачей справился, хотя определённый дисбаланс между медными духовыми и остальными группами оставил чувство некоторого дискомфорта. Это же впечатление осталось и во время исполнения на трубе юной Светланой Асташкиной «Хора стаккато» Динику – солистка и оркестр никак не могли совпасть по темпу.
Чешскому филармоническому оркестру под руководством Пинхаса Штейнберга выпала честь выступать на сцене Колонного зала целых два дня. В основном программа была составлена из произведений чешской национальной школы, хотя наряду с увертюрой «Карнавал» Дворжака в первый день прозвучала и 4-я симфония австрийца Брукнера. Второй день был посвящён музыке Бедржиха Сметаны – оркестр играл симфоническую поэму «Моя Родина», столь же популярную в мире, сколь и редко звучащую на российской сцене (достаточно сказать, что тема из второй части – «Влтавы» – легла в основу гимна Государства Израиль). Оркестр оставил довольно приятное впечатление – во многом благодаря харизме и темпераменту своего дирижёра. Поскольку Пинхас Штейнберг помимо композиции и дирижирования учился ещё и игре на скрипке у самого Яши Хейфеца, неудивительно, что струнная группа, по-видимому, всегда была объектом его особого внимания. Струнные звучали на редкость насыщенно, густо, иногда даже в ущерб остальным секциям, что, однако, не мешало им в нужных местах быть прозрачными и нежными. С чешскими музыкантами в каждый из дней выступали два стипендиата фонда Спивакова – флейтист Артём Науменко и 11-летняя очаровательная скрипачка Инга Родина.
Согласно традициям фестиваля, один из оркестров должен представлять российские регионы. На этот раз это был объединённый оркестр Саратова под руководством Юрия Кочнева. В состав оркестра вошли музыканты Саратовского оперного театра, Саратовской филармонии, а также преподаватели и наиболее талантливые студенты Саратовской консерватории – всего 107 человек. Такой большой состав предопределил и выбор репертуара – по мнению Кочнева, это должны быть крупные, эпические полотна русских композиторов, редко исполняемые обычными составами. Так, например, в «Скифской сюите» Прокофьева задействовано восемь валторн против обычных четырёх. «Манфред» Чайковского, прозвучавший в первом отделении, и сюита из оперы Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже» также требуют большой оркестровой массы. Всё это исполнялось старательно и временами даже как-то отчаянно. Но впечатление осталось неоднозначным. Наряду с удачными местами – особенно на форте, звучавшем очень мощно и убедительно, особенно за счёт меди и ударных, было много моментов довольно «провинциального» звучания – это касалось в первую очередь пиано и тонких деликатных штрихов, в которых оркестр звучал плоско, а иногда и нестройно. Думается, дело здесь не в квалификации музыкантов – она весьма и весьма высока, а в качестве инструментов, которыми укомплектованы оркестры в российской глубинке. Ведь каким бы ни был исполнитель, дребезжащий звук фагота или плоский звук виолончели не скроешь, будь ты хоть трижды Паганини. Именно поэтому выдающиеся мастера на Западе, да и у нас, играют на именных инструментах, стоящих сотни тысяч долларов, а таких денег в провинции нет, а если и есть, то идут они совсем на другие цели. Из спиваковских стипендиатов с оркестром Юрия Кочнева сыграл гобоист Артемий Чолокян.