Отважные пращуры, где вы?!
Шумел свежий ветер в осоке,
Когда, вынув лук из колчана,
Земляк мой, Торопка далёкий,
Сразил молодого Кюлькана.
Шумел свежий ветер… Как странно…
Был день неожиданно светел.
Где прах от стрелы и колчана?
Ни памятника, ни кургана…
Шумит над Коломною ветер…
На Родине
Шли холодные дни, и крепчали ветра.
Облака остудили ветлу.
Погрустил, помолчал – собираться пора,
Как студёно на этом ветру!
Вот и побыл. Один. Походил, постоял
Перед небом и перед землёй.
Одинокий – увидел, как воздух светал
Над повинной моей головой.
Поклонился. Услышал – стенает ветла,
Сиротливо ветвями сквозит.
А равнина лежит, широка и светла,
На душе человека лежит.
В ней мерцает печаль – изначальна, стара,
И простор так ранимо открыт.
И над нею свежеют такие ветра!
И слеза в долгом небе блестит!
Памяти Николая Рубцова
О, тайный миг, кристальный,
как родник! –
Непогрешим так и неиссякаем,
Однажды в сердце трепетном возник
С тоскою светлой по родному краю.
Так плавно на темнеющем лугу
Туман разлёгся лёгким одеялом.
Деревня погружается во мглу,
Чтоб удивить рассветом небывалым…
Пусть не всегда спокойны её дни,
Но вот опять – спасибо ей за это:
Что, став превыше суетной возни,
Явила миру русского поэта!
Поэт тот знал: вдали от красоты
Родной земли всё горечью чревато.
Он знал, ища зелёные цветы –
О, как мы их спохватимся когда-то!
Роман СЛАВАЦКИЙ
***
О, эти потемневшие листы
черкизовского старого альбома,
где собраны уютно и знакомо –
рисунки и засохшие цветы!
Аллеи вновь тенисты и густы,
и вновь нарядна барская истома.
Вот – призрак заколдованного дома
и Трёх Церквей парящие кресты.
И пышный плащ надгробного барокко,
и строгий классицизм, – увы, далёко
развеяны, как воздух над рекой.
Но прошлое горит пестро и пряно
за створками багряного сафьяна
летящею ахматовской строкой.
Анна Ахматова, 16 июля 1936
Один лишь день палящего июля:
тридцать шестой,
зажатый страхом год.
Но вот – заклятья Вечности коснулись
багряной арки Пятницких ворот;
и особняк с изысканным фронтоном
не памятником стал, а просто фоном.
Всего лишь час в кремле, в его ограде!
Но этот миг, прошедший сквозь века,
заговорит «Сожжённою тетрадью»
и отзовётся трауром «Венка»…
Так встретились: наш Город,
славой полный,
и тайной облечённый – человек…
Но этот летний день –
Коломна помнит,
слагая строки в каменный ковчег.
В саду у Валентина
Июньский настой
Распалённых соцветий и трав…
На заспанный сад
пеленой опускается вечер,
и яблони дремлют,
узорные тени собрав,
и тёплый закат –
словно медленный век – бесконечен.
В костре догорают рубином
наброски стихов,
и пение птиц
наполняет вздыхающий воздух.
И светлая ночь
расстилает лиловый покров.
и там, в вышине, –
пробиваются первые звёзды.
Татьяна БАШКИРОВА
***
Мне из снов стихи кроить далось –
Вот такие дивные дела.
В осень рыжим отблеском волос,
По-другому жить я не могла.
Над своим немудрым бытиём
Не взгрустну, мой недруг, ты не жди:
Был у лета – яркий окоём,
А теперь вот – слякоть и дожди.
Только свет в окошке не погас,
Не растаял горестно, как дым.
Вот природа – та мудрее нас –
В грязь дороги сыплет золотым.
Кликну Музу – пусто у ворот.
А её дыханье – горячо!
Мне звездой сияет и зовёт
Стих мой, не написанный ещё.
Канут строки в облачную высь,
Чтоб упасть – цветком иной весны…
Дай-ка, Осень, той рябины кисть –
Я зажгу сугробы седины!
Женщина
Отблеск чистого утра во взоре храня,
Сторонилась обычных забот и тревог.
И казалось, жила для грядущего дня,
И казалось, что день тот
совсем недалёк.
Но увял перед нею сиреневый цвет,
Стали глубже глаза, а шаги – тяжелей.
Оглянулась. Подумала: «Где же рассвет?» –
Зарябило в глазах от ночных фонарей.
***
Виктору Мельникову
Разве всё – ни весны и ни радуги –
Только осень да хмурая темь…
Годы-листья кружили и падали,
Но душа не угасла совсем.
За рассветными зорями давними
Улетели мои журавли.