-го отделения милиции Дзержинского района г. Моск-вы лейтенант Немчук В.А. и предлагает мне пройти с ним в отделение милиции, чтобы ознакомить начальника милиции с моим обращением в ЦК КПСС. Однако провел меня к его заместителю капитану Гордееву и передал ему мое обращение. Не начав еще бесе-ды со мной, капитан Гордеев в ответ на телефонный звонок ответил кому-то: «Он уже доставлен и сидит передо мной». Затем, перелистав, но, не читая мое обращение в ЦК КПСС, спросил: «У Вас есть надежда, что Ваш вопрос решится положительно?» «Да есть, - ответил я, - и гарантией этому выступление на Пленуме ЦК КПСС Ге-нерального Секретаря тов. Андропова Ю.В. и постановление Политбюро, обязывающее принять меры по выполнению ранее принятых решений по объективному рассмотрению жалоб и писем советских граждан». На это капитан Гордеев заявил: «Все эти выступления и постановления Вы как раз сейчас на себе и прочувствуете». А затем предложил пройти с ним в дежурную часть, где он передал мое обраще-ние в ЦК КПСС дежурному капитану Апреликову, а мне сказал: «Ваш вопрос не в на-шей компетенции. К Вам сейчас приедет разбираться по Вашему вопросу ком-петентный товарищ». С этим ушел и больше не появлялся. Терпеливо ожидая час и другой «компетентного товарища» и желая выйти из дежурного отделения покурить, я был грубо отстранен сержантом от входной двери с ука-занием: «Курите в туалете». На мой вопрос «как это понимать?» капитан ответил: «Он ведь (капитан Горде-ев) вызвал Вам врача психиатра». На мой вопрос, «на каком основании?» – капитан ответил: «Сказал, что по ука-занию сверху, а от кого – не сказал». В этом случае выражать свое возмущение при ожидании встречи с таким «ком-петентным» товарищем по моему вопросу, сами понимаете, неразумно и я стал тихо и терпеливо ждать, что же будет дальше. А вместе со мной ждал и мой зять, но ждал на улице, т.к. его из помещения попросили. И только около 2-х часов ночи в дежурную часть вошла женщина лет 60-ти. После короткой беседы с дежурным капитаном резко мне бросила: «Подойдите сюда! За что Вас уволили?» Однако, не дожидаясь моего ответа, опять бросила: «Пока сядь-те». Здесь я понял, что передо мной «настоящий» психиатр, притом же еще и дежурный, ибо нормальный так вести себя не сможет. Сижу и жду, но через 10 минут психи-атр, не сказав мне ни слова, вышла из помещения. На мой вопрос, «Как это понимать?» – капитан Апреликов ответил: «Она Вам вы-писала путевку в психиатрическую больницу и уже вызвала скорую помощь». На мой вопрос, «на каком основании все это делается?» – капитан Апреликов ответил: «Не знаю. Я никак не думал, что она так сделает». Также тихо и терпеливо жду и дальше. В 3.30 пришла спецмашина, а в 4.00 меня водворили в 13 отделение психиатрической больницы № 3 по адресу «Матросская ти-шина», 20, где уложили «отдыхать» под мощной лампой дневного света на голом столе у двери туалета, откуда шел оглушительный шум вентилятора. Первая встреча с врачом состоялась только через два дня (в субботу 15.01.83 го-да). Ознакомившись с документами из милиции и моим обращением в ЦК КПСС, врач Михаил Юлианович сказал: «Сергей Александрович, Вы даете себе отчет в том, куда Вы попали? Кто уже здесь раз побудет, то при каждом удобном случае (не для него) будет здесь и второй, и третий раз – как по накатанной дорожке». «Я Вас понял, Михаил Юлианович, - ответил я, - А Вы сами даете себе отчет в том, что мне сказали? Вы же как врач давали клятву Гиппократа – помогать и облегчать страдания больным, делая их здоровыми, а не наоборот – предав свой гражданский и врачебный долг забвению, приносить страдания здоровым, делая их больными и тем самым способствуя нарушению Соцзаконности, дискредитации Советского общества. Вот скажите сейчас как врач Ваше мнение обо мне, и есть ли малейшие основания за-ключать меня подобным образом в психиатрическую больницу и содержать среди пси-хически больных людей?» Врач Михаил Юлианович: «Сергей Александрович, Вас поместили по заключе-нию дежурного врача, а почему это сделано по инициативе милиции – мне не понятно. Мое личное мнение: поводом для этого могло послужить то, что Вы очень целе-устремленно и настойчиво отстаиваете свои права и убеждения, Однако, это лично мое мнение. Я приглашу на беседу с Вами консультанта, но это будет только в понедельник 17.01.83г, т.к. сегодня и в воскресенье его не будет». Такая встреча в понедельник состоялась с доцентом Юрием Александровичем Магалифом в присутствии еще пятерых врачей. Этому советскому человеку выражаю свое уважение не за то, что он признал меня «опять» здоровым, а за то, что в ходе беседы между нами было абсолютное взаимопонимание. А после беседы (через час), благодаря уже проявленному вниманию всего медперсонала, я уже был в квартире своих детей. И все это могло бы обернуться иначе, если бы врачи больницы, как и работники милиции по звонку «сверху», забыв про врачебный и гражданский долг, закрыли бы гла-за на нарушения Закона со стороны лиц советской милиции. Так по чьему же указанию «сверху» заместитель начальника 18-го отделения милиции капитан Гордеев вызвал для меня дежурного психиатра с целью изолировать меня от общества путем заточения в психиатрический застенок? По каким основаниям и признакам дежурный психиатр, не беседуя со мной, дала заключение поместить меня тотчас в психиатрическую больницу? Что это – профессиональная несостоятельность и невежество или сознательное забвение врачебного долга в угоду лицам, посягающим на Соцзаконность и дискредити-рующим социалистическое общество? На эти вопросы ответов пока нет и, вряд ли, будут. Хотя участковый инспектор лейтенант Немчук В.А. сообщил мне, что «на это было указание из прокуратуры СССР, переданное в милицию по телефону прокурором Дзержинского района г. Москвы Зайцевым». Однако, зам. районного прокурора Меркулов А.Т. заявил мне у него на приеме, что «никакого указания в отношении Вас прокурор Зайцев в милицию не давал». 16. В то же время, в связи с жалобой в МВД СССР по вопросу заточения меня в психиатрическую больницу, работники 18-го отделения милиции стали угрожать моему зятю (с женой и годовалым ребенком) выселением из квартиры ДЭЗ-2 и увольнением с работы, где он работал дворником. Угрожали по той причине, что он, якобы, проживает здесь незаконно – без прописки. Но ДЕЗ-2 предоставила ему жилье именно на этих условиях – временно на период ра-боты дворником без права прописки. Мой зять 1956г рождения учится в Московском ин-ституте на 4-м курсе и прописан в его общежитии. Его жена (моя дочь) 1959г. рождения работает швеей в Московском Трикотажном Объединении и заочно учится на 5-м курсе Московского Технологического института и прописана в общежитии объединения. А в этот период находилась в декретном отпуске. Испытывая материальные затруднения и не имея возможности получить жилье по месту прописки для совместного проживания молодой семьи с ребенком, мой зять устроился работать дворником, поэтому ему и предоставили временное жилье без права на прописку. На мой вопрос начальнику ДЭЗ-2 Склядневу А.К.: «Почему Вы хотите выселить и уво-лить из дворников моего зятя? У Вас есть к нему претензии по работе?» - Скляднев от-ветил: «К Вашему зятю у нас претензий нет – отношение и работа его хорошие. Поймите меня – на меня жмет милиция. Меня вызывали в 18-е отделение милиции, где показали объемистое дело на Вас, которое принес какой-то человек в штатском. Кто он и откуда – я не знаю». Человек с объемистым делом на меня мог быть только работник рядом располо-женного министерства авиапромышленности, в угоду которым работники 18-го отделе-ния милиции и пошли на вопиющие нарушения Соцзаконности, водворив меня, здорового человека, в психиатрический застенок без всяких на то должных оснований. А в день освобождения меня из больницы министерство тем же числом (17.01.83 г) дает мне очередную отписку. Ответ дан не за подписью министра, как это обещал зам. министра Ильин М.А., и не за своей подписью, а за подписью зам. министра Сысцова А.С., который дал уже аналогичную отписку от 5.04. 82г. в Комитет Народного Контроля и в ЦК КПСС на мои обращения. И в этом ответе зам. министра от 17.01. 83 г., как и во всех предыдущих, не упо-минается о лишении меня допуска по приказу № 251. Выводы Комитета Госбезопасности СССР просто-напросто игнорируются руководством Минавиапрома. 17. В то же время жалоба моего зятя по вопросу произвола и беззакония работни-ков министерства и работников милиции в отношении меня была направлена 17.01.83 из редакции журнала «Коммунист» в КПК при ЦК КПСС, где она попала к контролеру Юшину А.В. Подход к проверке и результат проверки Юшина изложены были выше. Бо-лее того, занятая Юшиным позиция, надо полагать, подтолкнула работников 18-го отде-ления милиции на новые акты нарушения закона. С целью воспрепятствовать объективному разбирательству моих жалоб в КПК при ЦК КПСС работники того же отделения милиции подвергают меня аресту, предъявив мне обвинение по ст. 198 УК РСФСР (проживание в Москве без прописки), при этом дознаватель майор Ерилин, осознавая абсурдность предъявленного мне обвинения, заявил, как бы, снимая с себя всякую ответственность за нарушение закона: «Нам дано указание сверху Вас изолировать. Если мы этого не сделаем, то изолируют нас». А затем добавил, разъясняя мне особую важность «указания сверху»: «Если все поедут в Москву добиваться справедливости, то в магазинах и москвич