Можно вспомнить, как четырнадцать лет назад Москва прощалась в Театре Вахтангова с фронтовиком Булатом Окуджавой. Как время прощания постоянно продлевалось на очередные два часа вплоть до того, что был отменён вечерний спектакль, и никто из зрителей не запросил возврата денег за купленные и неиспользованные билеты. Как и на несостоявшийся «Гамлет» с Владимиром Высоцким..
«Можно вспомнить опять – да зачем вспоминать?..» Вряд ли это послужит убедительным резоном автору «Щели».
«Вижу потомка я профиль возвышенный…», как писал Булат Окуджава в прощальных стихах.
И как он же писал гораздо раньше – «Ах, это, братцы, о другом…».
Валерий БОСЕНКО
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)Нас кидает
Дискуссия
Нас кидает
ПРОШЛО ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
Директор Историко-архивного института РГГУ профессор Александр Безбородов – о недавнем прошлом и скором будущем.
– Александр Борисович, двадцать лет назад вы ожидали тех перемен, что постигли страну?
– Что такое 1991 год в истории России? Огромное количество разнообразных событий, очень быстро сменявших друг друга. Настолько быстро, что порой просто не было времени задуматься о перспективе. Мне помнится, все жили тогда сегодняшним днём. И в августе никто ничего не предчувствовал. Все уехали в отпуска. И как гром среди ясного неба – ГКЧП! Когда мы все вышли из отпусков 25–26 августа или чуть раньше, это была уже «другая страна»… И Горбачёв тоже вернулся из своего крымского отпуска в «другую страну».
Компартия канула в Лету, причём очень быстро. В нашем вузе была довольно сильная партийная организация. Её вдруг просто не стало. Партбилеты – полученные многими ещё в двадцатилетнем возрасте – превратились в ничто… Это очень заметная борозда, которая разделяет «до» и «после».
– А распад государства Советский Союз был такой же неожиданностью?
– Знаете, распад СССР почему-то серьёзно не воспринимали. В нашем сознании было много мыльных пузырей. Мы верили, что СНГ станет лучшей заменой старому Союзу, более современной, что ли… Как сейчас выглядит СНГ, все мы знаем, а в 1991-м многое звучало очень и очень красиво, пока не прошёл референдум на Украине. Вот тогда стало ясно, что все расходятся по национальным квартирам.
– Либерализация экономики, дикий рынок тоже удивили?
– Решения по рынку, об отпуске цен принимались во второй половине 1991 года в вихре бесконечных событий. Правда, уже тогда было видно, что представляет собой команда Ельцина, что это за люди… Было ясно, что их взгляды на экономические вопросы отличаются радикальностью, во многом романтичны и даже утопичны. Но опять же никто не предполагал, что это приведёт к такому обнищанию страны и к открытому гражданскому противостоянию в октябре 1993 года. Вот так и жили – не предполагая…
– Но почему?
– История России XX века вообще полна парадоксов. Мы шли от утопического социализма через государственный социализм к бюрократическому социализму Брежнева, а затем пытались строить социализм Горбачёва с человеческим лицом. Мы прошли через разные, противоречивые этапы, резких поворотов было много, и ещё один поворот, в 1991-м, вполне соответствовал такому поведению. Это во-первых.
Во-вторых, люди, которые выбирали новый курс, во многом воспитывались на традициях советского строя. Кем бы они ни были! Диссиденты, коммунисты, раскапиталисты, теневики, цеховики, всё это – советские люди. Советские люди и ошибаются по-советски, с размахом.
– Но почему выбрали именно дикий рынок? Ведь Запад уже жил по кейнсианской модели с её идеей жёсткого государственного регулирования экономики, которая в чём-то близка социалистической модели. Или у свежеиспечённых российских демократов была своего рода аллергия на социализм?
– В некоторой степени да. Но главную роль сыграли западные советники, такие как Джеффри Сакс, и другие, которые работали с нашими экономистами. Сакс и подсказал Гайдару идею с ваучерами. В результате неожиданно, нечаянно образовался олигархический капитализм, многие ведущие звенья которого до сих пор сохранились.
А если говорить о регулировании… С приходом Черномырдина в правительство, через несколько лет после начала либерализации и приватизации, государственное регулирование было введено. Позднее, в нулевые годы, сложилось даже сверхрегулирование. Вот так нас кидает…