Кто покусится на «святое»
Новейшая история
Кто покусится на «святое»
ПОЛИТГРАМОТА
Отечественная бюрократия – становой хребет российской цивилизации – выполнила свою историческую миссию и уже не в состоянии быть локомотивом отечественной истории.
Чему нас может научить новейшая, в том числе отечественная, история? В первую очередь пониманию того, что полная диктатура того или иного класса неизбежно приводит к социальной катастрофе.
Диктатура буржуазии в начале ХХ столетия породила империализм и создала объективные условия для Первой мировой войны. Диктатура бюрократии в Советском Союзе породила самую концентрированную форму тоталитаризма. Неизбежное противостояние двух разнородных диктатур явилось главной классовой причиной Второй мировой войны. Именно поэтому во второй половине ХХ столетия в наиболее развитых странах происходит радикальное изменение политической культуры. Наученная горьким опытом мировая политическая элита стихийно переходит к практике классовых союзов.
Одна из наиболее благополучных в социальном отношении моделей – это шведский капитализм. Здесь мы наблюдаем устойчивый классовый компромисс между буржуазией и организованным в профсоюзы пролетариатом. Политические условия для классового раздела экономической власти в обществе обеспечили шведское социал-демократическое государство.
Второй вариант классового синтеза – это американская модель. Порождённая «новым курсом» Рузвельта, она представляет собой классовый союз монополистической буржуазии и государственной бюрократии. Идеологическую открытость этого чреватого «империалистическими» издержками социального союза обеспечивает двухпартийная политическая система. Если шведская модель открыта «снизу» благодаря разделу экономической власти в обществе, то американская модель открыта «сверху» благодаря идеологическому раздвоению единой политической власти.
Попытка постсоветской элиты воспроизвести на российской почве американскую социальную модель завершилась неудачей. Вестернизация России не пошла по двум основным причинам. Во-первых, преимущество института частной собственности над институтом государства воспринимается в рамках российского менталитета как социальный нонсенс. Нелепо, когда экономический «желудок» общества управляет поворотами его политической «головы». Во-вторых, механическая логика западного правового рационализма явно уступает живой потребности народа жить «по совести».
Возникает естественный вопрос: возможен ли у нас социальный компромисс между двумя несовместимыми до сих пор политическими классами – бюрократией и интеллигенцией? На мой взгляд, практическое решение поставленной проблемы зависит от социального качества интеллигенции.
Рассмотрим три социально-классовые траектории, по которым движется сегодня профессиональный российский интеллект. Это – либеральная интеллигенция, номенклатурная интеллигенция и независимая интеллигенция.
Либеральная интеллигенция, бывшая советская интеллигенция, обеспечила посткоммунистической элите переход от «тоталитаризма» к буржуазной демократии. Обретя свою собственную социальную базу в лице молодого российского капитализма, эта интеллигенция перестала быть номенклатурной. В настоящее время её политические акции котируются весьма невысоко. Обеспечив наиболее варварский вариант приватизации, либеральная интеллигенция вполне заслужила нецензурную оценку своей деятельности со стороны подавляющего большинства российского народа.
Современная номенклатурная интеллигенция защищает интересы отечественной бюрократии, она пытается возрождать в обществе патриотические ценности, дабы обеспечить необходимую преемственность в развитии российской цивилизации. Единственная уязвимая деталь в идеологической броне номенклатурного патриотизма – это отсутствие творческого потенциала. Традиционная для истории России ставка на сильное государство обеспечивает, согласно меткому замечанию американского социолога И. Валлерстайна, обычную для России «ухабистую историю», которая гарантирует ей в международной иерархии место «полупериферийного военного гиганта».
Третья социально-классовая траектория российского интеллекта – это независимая интеллигенция. Основная социальная черта независимой интеллигенции – личная свобода, которая и обеспечивает креативный характер её профессионального мышления. Трагический для России парадокс заключается в том, что независимая интеллигенция, воплощая на практике условия жизнедеятельности всех «пролетариев» умственного труда, до сих пор не удосужилась осознать свою собственную классовую природу.