Второй отзвук Священной истории, уже более явственный, относится к любовной линии романа. Дело даже не в том, что влюблённый в Ягду Кащей из божественного сада похищает запретный плод. Гораздо важнее, что, описывая любовь Кащея и Ягды, Вишневецкая рисует страшную духовную метаморфозу, уродующую душу и (со временем) тело героев, буквально превращающую их в чудовищ, обречённых вечно жить в аду нелюбви. Разве не таким же жалким чудовищем смотрится падший человек по сравнению с библейским Адамом?
Сказка про Адама и Еву
История Кащея и Ягды – это история Адама и Евы, облачённая в антураж народной сказки, но рассказанная… своими словами. «Своими словами» – так называется небольшой рассказ, можно даже сказать – этюд, открывающий книгу «Избранного» Марины Вишневецкой, в котором от имени Адама рассказывается история грехопадения. Два, казалось бы, не имеющих ничего общего в плане содержания текста демонстрируют удивительное интонационное единство. В обоих случаях Вишневецкая изображает реальность, пронизанную токами божественного присутствия, реальность, религиозную в своей основе, мир, в котором Бог и человек (в рассказе «Своими словами») или боги и люди (в романе «Кащей и Ягда») связаны явно и нерасторжимо. Конечно, в романе Вишневецкой ожившие боги языческого пантеона не являются метафорой или неким заменителем Бога истинного. Наоборот, языческий мир, представленный в романе, – это более поздний этап отпадения от Бога по сравнению с тем, который был зафиксирован (изображён) в рассказе «Своими словами». Ещё осталась смутная память о том времени, когда Некто говорил с человеком, но доступный миру Селища религиозный опыт – опыт общения с псевдобогами – не может заполнить эту духовную пустоту.
Внутренний конфликт романа, та тайна, которая до конца не проговаривается автором, но ради которой стоило пойти на литературный эксперимент по скрещиванию психологической прозы с фэнтези, – это тоска о беспредельном и милосердном Боге и явное его отсутствие в мире реконструированного язычества.
Роман закончен и не закончен одновременно. «Завершена» судьба главных героев, которые чисто технически загнаны в патовую ситуацию. Однако не завершена уже начатая метаморфоза этого мира. Мы застаём всех героев романа в состоянии скуки и ожидании перемен, но в чём они будут заключаться, никто не знает, однако смутные библейские ассоциации говорят о том, что это будет перемена веры.
«Жизнь нельзя объяснить!» – восклицает один из героев «Опытов» Вишневецкой. «Жизнь нельзя объяснить без Бога», – отвечает ему другая героиня. Искусство же находится где-то между этими двумя точками: хаосом бессмысленных явлений и ослепительным светом божественной истины. И Вишневецкая строит свой художественный мир, держа во внимании обе эти предпосылки, рисуя трагический путь современной Евы, помня о трагической вине Евы Эдемской.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)Русистика на родине Дон Кихота
Литература
Русистика на родине Дон Кихота
ШТУДИИ
В ознаменование Года Испании в России и России в Испании в Университете города Гранады прошла представительная I Международная научно-практическая конференция «Язык, ментальность, текст». В ней приняли участие более двухсот учёных и специалистов из Испании, России, США, Франции, Великобритании, Японии – почти из тридцати стран мира. Открыли конференцию ректор Университета города Гранада доктор Фр. Г. Лодейро и посол России в Испании А. Кузнецов. С развёрнутыми пленарными докладами выступили доктор филологических наук А. Шмелёв, завотделом культуры русской речи Института русского языка РАН («Русская языковая картина мира в ситуации языковых контактов»), доктор филологических наук К. Степанян, вице-президент российского Общества Достоевского, член редколлегии журнала «Знамя» («Достоевский и Сервантес: диалог в большом времени»), А. Зализняк, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН («Русская языковая картина мира в свете семантической типологии»), профессор Амстердамского университета и Университета Помпеу Фабра Т.А. ван Дейк («Дискурс и идеология»).
Работа секций проходила по шести направлениям: «русский язык, культура, ментальность в современной научной парадигме»; «русская литература в мировом образовательном пространстве»; «русский и испанский язык: сопоставление, перевод и межкультурная коммуникация»; «проблемы анализа и интерпретации текста»; русский язык в зеркале европейских языков»; «актуальные проблемы методики преподавания русского языка и литературы». Особенностью данной конференции явилось широкое участие в ней исследователей из разных регионов России наряду с русскими учёными, временно или постоянно проживающими за пределами нашей страны. Из прозвучавших на секционных заседаниях (и тех, которые довелось услышать) докладов можно выделить: «Феноменологический реализм Достоевского: на пути к новой литературной эстетике» (Н. Арсентьева, Гранада); «Лексико-семантические доминанты концепта «мужественность» в русском и испанском лингвокультурных пространствах» (Л. Нефёдова, С. Зыкова, Челябинск, Нижневартовск); «Ономатология божественного: инклюзивный язык в именовании Бога» (В. Алексеев, Иркутский государственной лингвистический университет); «Проза Гоголя в контексте современной экспериментальной литературы» (Д. Шмарев, Овьедо); «Кризис европейского религиозного сознания в зеркале посткультурного художественного комментария» (И.Анастасьева, Москва); «Крик Раскольникова обращается в нуль: риторический потенциал непроизнесённых слов» (Б. Баррос Гарсия, Гранада); «О некоторых культурологических особенностях русской литературной традиции» (В. Самохвалова, Москва); «Энтропия как троп: Юрий Лотман и общая теория коммуникации» (Е. Келберт, Йельский университет).