а установленного порядка Российского правосудия, то определение судебной коллегии от 6.07.1999 г., усугубляющее мое положение, как жертвы произвола властей, является, по сути, новым судебным решением, требующим обжалования в кассационном порядке. Поэтому определение судебной коллегии от 6.07.1999 г., фактически новое судебное решение, исходя из смысла Статьи 35 Конвенции, не является необходимым условием для обращения в Европейский Суд. В случае же моего обращения на этой стадии бюрократы от судебной власти РФ, изощренные в выискивании всевозможных мотивов и оговорок, без особого усилия доказали бы тому же Комитету Европейского Суда по правам человека, что «определение от 6.07.1999 г., - это фактически новое судебное решение, которое заявитель не обжаловал в кассационном порядке, соответственно и не исчерпал все внутренние средства правовой защиты». Кассационной же инстанцией в данном случае, как я понимаю, является уже судебная коллегия Верховного Суда РФ или Президиум областного суда. В связи с выше изложенными обстоятельствами и учитывая требование по смыслу Статьи 35 Конвенции, я и не помышлял на этой стадии обращаться с жалобой в Европейский Суд по правам человека, а продолжал искать пути справедливого решения, используя все внутренние средства правовой защиты. В связи с вероломным попранием законодательных актов и юридически значимых по делу судебных постановлений Верховного Суда РФ по аналогичному иску (делу) другого гражданина России Г.И. Шульженко, проходившего совместно со мной по Постановлению Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г., Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронов, Уполномоченный Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптев, руководитель фракции в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации Г.А. Зюганов обратились лично к Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву с просьбой дать обоснованный ответ на все доводы в моей жалобе. Но и они не получили вразумительного ответа: - по каким законным основаниям оставляется в силе определение судебной коллегии областного суда от 6.07.1999 г. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ Радченко В.И. на личном приеме высказал мне следующее «основание»: «Хватит Вам и того, что определила коллегия облсуда». Тоесть, надо понимать, - «ему этого мало, а мне достаточно». Усмотрев несостоятельность ответов Верховного Суда РФ, препятствующих надлежащему исполнению Постановления Конституционного Суда РФ, прокурор Ульяновской областной прокуратуры внес обстоятельный юридически обоснованный протест от 29.10.2001г. № 8-135-90 в кассационную судебную инстанцию. В данном случае это в президиум Ульяновского областного суда с просьбой отменить незаконное определение судебной коллегии облсуда от 6.07.1999 г., усугубляющее положение истца и противоречащее действующему законодательству и Постановлению Конституционного Суда РФ. Однако президиум Ульяновского областного суда Постановлением от 29 ноября 2001 года, защищая честь ведомственного мундира, оставил протест областной прокуратуры без удовлетворения. В результате, как я понял, Постановлением президиума областного суда от 29 ноября 2001 года я уже исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, соответственно и возникло для меня необходимое условие для обращения в Европейский Суд по правам человека, предусмотренное по смыслу Статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Учитывая эти обстоятельства, я и обратился 8 мая 2002 год (в предусмотренный шестимесячный срок) в Европейский Суд по правам человека, и до сегодняшнего дня был убежден, как и многие другие, в том числе юристы, которые знакомы с моей жалобой в Европейский Суд, что условия обращения в Суд мной соблюдены. В этом был убежден, надо полагать, и юридический референт первой секции Европейского Суда по правам человека, с которым велась мной рабочая переписка в течение прошедших 18-ти месяцев. Однако Комитет с участием судьи от России расценил иначе, приняв за последнее судебное решение не постановление Президиума областного суда, а определение его судебной коллегии от 6.07 1999 г. Тоесть новое судебное решение, усугубляющее, после решения районного суда, мое положение как жертвы произвола судебной власти, и поэтому требующее обжалования в кассационном порядке. Как говорится, «Человек предполагает, а Черт располагает» - так звучит русская пословица. Поэтому не расцените её как оскорбление Комитета. Приняв решение объявить мою жалобу неприемлемой, Комитет таким образом, в соответствии с разъяснением судьи в Европейском Суде от России А.И. Ковлера, «разгреб» Европейский Суд по правам человека от «завала» Российскими жалобами. При этом совсем забыл про человека, над которым российские власти издевались 12 лет, попирая и до настоящего времени его законные права, подтвержденные Конституционным Судом РФ. В подтверждение этой постыдной истории, которую член Конституционного суда РФ квалифицировал в судебном заседании «ГОСУДАРСТВЕННЫМ САДИЗМОМ», я направил в Европейский суд 25 июля 2003 г. вышедшую из печати мою документальную повесть о мучительно-длительной борьбе за свои права под названием «Защитит ли Европейский Суд гражданина России?». Поставленным мной вопросом я выразил сомнение, но не потому, что мои требования незаконные. Законность моих требований подтверждена и решением районного суда, и протестом областной прокуратуры, и фактически подтверждена четырьмя судебными постановлениями Верховного Суда РФ по аналогичному иску другого гражданина России Г.И. Шульженко, который совместно со мной проходил по Постановлению Конституционного Суда РФ. Мои сомнения в другом и вызваны они информацией судьи от Российской Федерации в Европейском Суде А.И. Ковлера о завале Суда хлынувшими из России жалобами, в связи с чем я и выразил в конце повести свое сомнение - «дождусь ли я решения Европейского Суда по правам человека при жизни?» И в этой связи выразил пожелание: «добавить бы» в Регламент Европейского Суда по правам человека Статью «о моратории на сохранение жизнедеятельности заявителя», хотя бы, на период рассмотрения его жалобы». Как видите, мои сомнения, в связи с решением Комитета по докладу судьи Европейского Суда по правам человека от России Анатолия Ивановича Ковлера и с его участием, уже отпали - решение получил при жизни. - можно сказать, «Уважили»! Здесь, в дополнение к выше изложенному, отмечу только лишь то, что связано с разъяснениями участников Интернет-конференции в Москве 12 февраля 2002 г., в том числе и Вашим, уважаемый Генеральный директор по правам человека Совета Европы, разъяснением. На интернет-конференции в выступлениях представителей в Европейском Суде от России особо акцентировалось внимание на разъяснении о том, на какой стадии правосудия и в какой срок можно обращаться в Европейский Суд. 1. Разъяснение Уполномоченного от РФ в Европейском Суде П.А. Лаптева: «Единственный здесь ответ - это решение суда кассационной инстанции». Тоесть, надо понимать, определение судебной коллегии областного суда. Следовательно, по мнению П.А. Лаптева, этим определением гражданин исчерпал в полной мере внутренние средства правовой защиты в соответствии со Статьей 35 Конвенции, которая гласит: «Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу». Однако, какие исчерпающие средства правовой защиты, какое окончательное судебное постановление по делу, - в Статье 35 Конвенции не раскрывается. Но конкретное их определение знать необходимо, поскольку для одного судебного дела кассационная инстанция определяется судебной коллегией городского суда, для другого - судебной коллегией областного суда, для третьего - президиумом областного суда или судебной коллегией Верховного суда РФ. А если по делу принято решение Верховного Суда РФ, то обращаться в Европейский Суд по правам человека гражданин, как бы, уже не имеет право, поскольку решение в кассационном порядке не подлежит обжалованию. 2. Наряду с разным и не определенным толкованием исчерпающих средств внутренней правовой защиты более осмысленным и логически верным для российского правосудия является Ваше, уважаемый Генеральный директор по правам человека Совета Европы, разъяснение: «Защита прав человека осуществляется, в первую очередь и главным образом, на национальном уровне. Она осуществляется администрацией, законодательной властью и, конечно, судебной властью. Судья Конвенции - это, прежде всего, национальный судья. И это в некоторой степени отражено в Конвенции, где сказано, что для того, чтобы жалоба была признана приемлемой к рассмотрению, нужно исчерпать национальные средства защиты. Имеется в виду, что предварительно нужно обратиться в суды своей страны, включая все инстанции: первую инстанцию, обжалование, и так далее до Верховного Суда. Эти инстанции должны иметь возможность оценить тот или иной факт, тот или иной текст с точки зрения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод». 3. Но Ваше разъяснение напрочь перечеркивает судья от России в Европейском Суде Анатолий Иванови