Беседу вела Арина АБРОСИМОВА, ИВАНОВО–МОСКВА
Статья опубликована :
№29 (6331) (2011-07-20) 2
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)По младомыслию своему…
Панорама
По младомыслию своему…
РЕПЛИКА
Статья Дмитрия Быкова о Джамбуле, вышедшая в «Известиях» (№ 34, 2011 г.), настораживает с первых строк неизвестно откуда взявшимся сарказмом. Вроде и тема серьёзная (юбилей великого казахского поэта), и намерения у автора благие – способствовать дальнейшей популяризации юбиляра, – но тон заметочки такой, как будто автор говорит: «Нате-ка выкусите! Между Россией и Казахстаном – договор о вечной дружбе, наши президенты давно уже встречаются без галстуков, поэтому похвалю я, дорогие казахи, вашего горе-классика, но так похвалю, что мало не покажется!»
И в самом деле, чем дальше читаешь этот непонятный опус (ведь если тема тебе не нравится, можно было бы и не писать), тем более понимаешь, что намерения автора отнюдь не дружеские. С шутками и прибауточками (в тексте у него буквально следующее: «Когда страна прикажет быть Гомером, у нас Гомером становится любой, в том числе пастух местных баранов») он проводит свою основную мысль о том, что какая может быть у казахов культура, когда они занимались исключительно «барановедением», откуда у такого народа культура, ясное дело, что она была создана при социализме и все представители этой так называемой культуры, вплоть до самого талантливого из них Олжаса Сулейменова, есть не что иное, как советские марионетки. И далее автор пишет чёрным по белому: «…на фоне отсутствующей сегодня национальной политики тогдашняя, советская, вовсе не так глупа. Эти самые национальные гении, созданные, конечно, при прямом содействии центра и во многом его руками, были лучшими эмиссарами России на Кавказе и в Закавказье; защищая свои почести, они способствовали межнациональной дружбе, и это лучше, чем способствовать возрождению, допустим, шариата».
Но если такие люди, как Джамбул, способствовали «межнациональной дружбе», то почему теперь по отношению к ним такая чёрная неблагодарность? Ведь Джамбул действительно стал в своё время элементом советской культуры, с его стихами в русском переводе шли на бой, его знаменитое «Ленинградцы, дети мои!» было актом духовной поддержки в дни фашистской блокады жителей этого прекрасного города. И не зря же с тех пор в Петербурге стоит памятник Джамбулу – это жест благодарности русского народа великому казахскому поэту, мудрому старцу, своими поэтическими строками и в самом деле способствовавшему дружбе наших народов. Так зачем теперь над этим смеяться, превращать реально существовавшего казахского акына в мифическую фигуру? Может, современному российскому автору как раз не нравится то, что Джамбул был слишком реален, что миллионы советских детей заучивали его стихи, что он, к примеру, наравне с Симоновым и Твардовским пользовался всесоюзной славой? Может, Быков из этих же соображений всуе приплетает к Джамбулу и О. Сулейменова, чья слава в советское время была ещё грандиознее? Выходит, по мысли автора, казахские поэты должны только пасти баранов?
А иначе зачем Быкову представлять их мифическими фигурами, созданными в кремлёвских кабинетах? Ведь, как ни ёрничай он над айтысом Джамбула и Кулмамбета, этот айтыс был и в нём Джамбул действительно вышел победителем! И этот айтыс поднял на новую высоту казахскую устно-поэтическую школу! И Джамбул не мог знать, что Тургенев описал нечто подобное в каком-то из своих рассказов, ведь сам Быков с удовлетворением констатирует, что казахский акын был безграмотным. Но с этим ничего не поделаешь, такова была его экзистенциальная ситуация.
И представлять, что Джамбул слямзил у Тургенева сюжет своего айтыса, – это договориться до полного абсурда. Возможно, Быков полагает, что этот айтыс придумали русские переводчики Джамбула? Но ведь не могли же они написать за Кулмамбета, о существовании которого вряд ли даже подозревали? А между тем поэтическое творчество Кулмамбета – важный период в казахской поэзии. Перечёркивать айтыс Джамбула и Кулмамбета, превращать его в мифическое измышление, сворованное у Тургенева, – это значит совершить акт вандализма над историей казахской литературы!
Кто дал такое право русскому писателю Дмитрию Быкову? Наверное, только его сангвинический темперамент! Но одного темперамента мало, чтобы писать о представителе другого этноса. Надо по крайней мере потрудиться над тем, чтобы иметь хоть самые элементарные сведения о культуре этого народа. И самое смешное – Быков пишет всё это в позе эдакого скалящего зубы учителя-сноба, снисходительно учащего соплеменников Джамбула азам постмодернизма и деконструкции.