…От рака или инфаркта тогда умирали гораздо реже, потому что умирали от других недугов. Заразные болезни подстерегали человека с детства и сражали в любом возрасте. Старость начиналась рано…» Другой мир, другая жизнь. Новая цивилизация практически выросла на глазах старого писателя.
Его юность прошла под знаком легендарных имён. Он мечтал познакомиться с Анри де Ренье. «Но смерть меня опередила. …Без колебаний пропустив занятия, я отправился на его похороны – самый юный, самый безвестный из его почитателей…» Это потом Морис Дрюон общался с Жоржем Помпиду – премьер-министром Франции, дружил с Эдгаром Фором – министром народного образования, забытым ныне в России великолепным писателем Жозефом Кесселем (несколько книг его были переведены на русский в советские времена). В книге Дрюона словно оживают знаменитые писатели – Филипп Эриа, блистательный писатель и военный лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, издатель Гастон Галлимар и другие знакомцы писателя, память о которых постепенно стирается временем.
Оказывается, не только в России писатель должен жить долго. Во Франции тоже. Дрюон прожил долгую жизнь. Он в своё время стал одним из «бессмертных» – был избран членом Французской академии, награждён высшими наградами своей страны – в том числе Большим крестом ордена Почётного легиона.
Незадолго до смерти он приезжал в Россию, в Оренбург. С этими местами связана одна из родовых линий его семейства. Он умер в апреле 2009 года. Через несколько дней ему бы исполнился 91 год.
ЗДРАВСТВУЙ, ПАВЕЛ ГРИГОРЬИЧ…
Павел Антокольский. Далеко это было где-то…: Стихи. Пьесы. Автобиографическая повесть. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой. – 2010. – (Составители, публикаторы, комментаторы Андрей Тоом, Анна Тоом). – 464 с., фото. –
1000 экз.
Мне довелось несколько раз писать о самом Павле Антокольском. Книга, в которую вошло много из забытого и тем более неизданного ранее, стала ещё одной весточкой из прошлого – не только из истории советской поэзии, но из моей поэтической юности. Живо вспомнилось, как Павел Григорьевич появлялся в ЦДЛ, вдохновенно вбивая свою трость в дубовый паркет писательского Дома.
Новая книга Павла Антокольского состоит из нескольких частей. Это ранее неопубликованные стихи поэта, который, казалось бы, мог напечатать при жизни всё, что было возможно. Однако не напечатал. Среди этих неизвестных стихов есть замечательные примеры мастерства и вдохновения. Мне не очень нравится некоторая неопределённость названия книги, но, наверное, у Павла Антокольского были свои причины так назвать книгу воспоминаний.
Включены в книгу и широко известные стихи Антокольского. Но известные когда-то – в давние советские времена. Думаю, что сегодня многие из них могут стать открытием для тех, кто только начинает постигать мир поэзии ХХ века, в первую очередь русской советской поэзии. К поэтическому своду примыкают две пьесы в стихах. Всё это ровно половина книги. Вторая половина – это автобиографическая повесть «Мои записки». Эти записки охватывают период с 1915-го по 1941 год. Автограф повести хранится в фондах Дома-музея Марины Цветаевой. Частично опубликованная в своё время, повесть эта только сейчас приходит к своему читателю.
Интересно, что в ней знаменитый поэт не так много пишет о своей жизни в поэзии, как можно было предположить. Да, он обращается к своим первым литературным знакомствам – Марина Цветаева, которая предсказала молодому поэту блестящее будущее, Пастернак, Тихонов, Луговской, Багрицкий, Олеша, Катаев, Тынянов… Но в первую очередь речь здесь идёт о театре, о дружбе и общении с выдающимися деятелями театра первой половины ХХ века – о Камерном театре, о Таирове, о Мейерхольде, о дружбе с Завадским, о Вахтангове, о поездке с вахтанговцами в Париж, где он встретился после долгой разлуки с Мариной Цветаевой, «пил красное вино с Эренбургом, который тоже был несколько моложе, чем сегодня. Я повидал эксцентрические танцы Валентина Парнаха – зрелище странное и убогое: он ложился на пол, поднимал то правую, то левую ногу, потом вставал, потом шагал в три такта по эстраде, потом опять ложился на пол, потом махал руками, потом вертел головой, потом уходил… вот и всё, честное слово. Больше ничего не было! Публика аплодировала.
Сверх того я побывал в Париже у своего дяди, родного брата моей матери Я.П. Антокольского. Он был уже совсем старик, маленький, лысый, с рыжими усиками…».
Заметьте, всё это в 30-е годы. Книга завершается эпизодом поездки Павла Антокольского с женой Зоей Бажановой на Волховский фронт. На военных событиях весны–лета 1942 года обрываются эти замечательные воспоминания.