Мы всей компанией поехали к морю, посидели в кафе. У Иры я разглядела три синяка, оставленных явно мужскими пальцами. Расспросила. И она мне открылась: муж страдает какой-то душевной болезнью, во время приступов рукоприкладствует. Пыталась обращаться в полицию – там только похохатывают: говорит по-французски она плохо, одета так, как, на их вкус, одеваются портовые шлюхи. Говорят ей, сами шли замуж, терпите.
Дочь, кроме денег, привезла ей и билет домой. Они постепенно перевозят в Россию вещи, но мужу Ира не говорит, что уедет навсегда: боится. А в Москве она уже присмотрела себе русского мужчину…
Мне всех их, таких, жалко. Русские женщины почему-то думают, что все иностранцы – богатые и благородные, как бароны или виконты старинные… Как в книжках… Бывают, конечно, и удачные браки. Но где-то мне попадалась статистика: 99% смешанных браков распадаются. Как это ни банально звучит, они продавали свою красоту, а за безлюбовность женщина платит очень дорого.
Записала Анна ЯКОВЛЕВА
Статья опубликована :
№30 (6332) (2011-07-27) 2
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 5 чел. 12345
Комментарии: 27.07.2011 15:17:35 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:
Наконец-то женщина про женщин написала правду... А то чаще пишут: ля-ля, да улю-лю...burur@mail.ru
Эра зависти
Человек
Эра зависти
КНИЖНЫЙ
РЯД
Айн Рэнд. Возвращение примитива . Антииндустриальная революция / Пер. с англ. – М.: Альпина Паблишерз, 2011. – 352 с. – 5000 экз.
Книга известного философа и социолога посвящена острейшим проблемам современного общества и остаётся остроактуальной, хотя первое англоязычное издание появилось ровно 40 лет назад, когда по всему миру бушевали студенческие бунты, в искусстве расцветал постмодернистский абсурд, а нормальный образ жизни объявлялся устаревшим и ненужным.
«Источником всего этого безумия было движение, с трудом поддающееся определению, – пишет редактор нового издания Питер Шварц. – Его врагами было всё, и всё американское, его героями – диктаторы-убийцы, его целью – разрушение всего подряд; однако комментаторы-интеллектуалы объявляли его лидеров идеалистами, защищающими личность от подавления государственной системой».
Казалось бы, нам-то, нынешним, что за дело до проблем «оказавшегося в осаде» американского общества времён вьетнамской войны?
А то, что пропагандистский прессинг на сознание современных граждан России осуществляется по той же самой схеме. Не только «всё американское» можно возвести в ранг пугала – всё советское и социалистическое (равно как российское и капиталистическое) годится для таких же страшилок. О перекосах на тему политкорректности даже и говорить не приходится.
«Приспосабливаться к чему? – негодует Рэнд. – К жестокости, к несправедливости, к слепоте, к глупости, к притворству, к пренебрежению, к насмешкам, к предательству, ко лжи, к непонятным требованиям, к надоедливым проявлениям чувств, к не спровоцированной злости и к подавляющему, всевластному присутствию прихоти как главного правила. Почему к этому, а не к чему-то лучшему?» Что такое мультикультурность, спрашивает автор, попытка сделать мир более справедливым, разнообразным и ярким или уступка дикости нецивилизованных народов и шаг назад на пути к прогрессу?
А жгучая проблема образования, всевозможных обучающих экспериментов, когда на детях испытывают даже те методики, которые вызвали шквал справедливой критики ещё десятилетия назад! «Воображение – это опасная роскошь, которую может себе позволить лишь тот, кто уловил границу между реальным и воображаемым. Ребёнок, вырванный из реальности, которую он ещё не научился полностью осознавать, оказывается в мире фантазий и игр… Как он может быть уверен в том, что правда, а что нет, что действительно существует в мире, а что только в его голове?.. Зачем стремиться открывать мир, если можно превратить его во что угодно в своём воображении?»
Рэнд пишет о юных расчётливых чиновниках, забитых офисных менеджерах, «старцах-профессорах», скучных учителях, светских львицах – все они вращаются во множестве порочных кругов и поддерживают их существование. Образование, увы, перестало быть противоядием от стереотипов. А пропаганда преуспевания породила то, что писательница называет эрой зависти, где главным принципом стала «ненависть к добру за то, что это добро».