Я для себя, перефразируя классика, придумала девиз: «Хвалу и пустоту приемли равнодушно».
– Тут ещё, наверное, уместно будет вспомнить о негласном заговоре сетевиков – людей, которые пришли в литературу в конце 90-х и в «нулевые» годы. Есть такое мнение, что многие из них, ставшие в последние годы культуртрегерами, критиками, руководителями популярных интернет-порталов, стараются «не замечать» тех, кто был известен раньше. Мол, вы свою порцию славы получили, и будет с вас, а теперь пришло наше время, мы будем решать, кто тут поэт и о ком следует говорить.
– Иногда действительно приходит мысль: почему все так упорно молчат? Вот я начала писать рассказы, они выходят в «толстых» журналах – и тишина. Я, конечно, давно с этим смирилась, но думается, что это неверно по сути.
– А что должно произойти в стране, чтобы ситуация изменилась? Чтобы люди начали снова интересоваться поэзией и покупать книги стихов по своему вкусу, а не по корпоративным рекомендациям, часто грешащим избирательностью?
– Если в школе урезают часы, отведённые на литературу, если грозятся снова понизить ставки и урезать зарплаты учителям, то о чём вообще можно говорить? Я глубоко убеждена: исчезнет литература из школы – исчезнет из жизни. Школа – последний бастион.
Нужно решить сначала судьбу Пушкина и Достоевского, а уж потом говорить о статусе современного писателя, о тиражах, критике, гонорарах.
– Тем не менее количество писателей не уменьшается. Все говорят о кризисе в литературе, но в той же поэзии сейчас масса замечательных авторов, сколько новых имён!
– О кризисе в литературе говорят те, кто ничего не читает. А поэзия у нас, на мой взгляд, цветущая: столько имён – и старых, и новых. И это неудивительно: русских человек жив словом. Нужны планомерные и длительные усилия, чтобы сломать этот механизм.
– В шестидесятые поэты собирали стадионы, в восьмидесятые – концертные залы, а теперь ютятся по кафешкам и читают в основном друг другу… Что дальше?
– Так и хочется ответить: «Дальше – тишина», но уж больно пессимистично выходит. Что касается поэтов, то они были и будут всегда («так природа захотела») вне зависимости от того, нужны они или нет. Дело в том, что поэзия – это не чья-то прихоть, это та красота, которая противостоит распаду, жестокости, злу. Поэзия объективна. Самим фактом своего существования она если и не спасает мир, то удерживает его на какой-то грани.
У каждого поколения поэтов свой крест: кого-то ссылали, кто-то воевал, кого-то запрещали. С этим остаётся только смириться.
– Но нельзя же сказать, что государство совсем уж плюнуло на писателей? Вот только что президентскую премию для молодых деятелей культуры получила Мария Маркова из Вологды, отличный поэт, номинированный, кстати, «Литературной газетой»…
– Помню, к нам в студию «Луч» (а я несколько лет посещала эту – чуть не сказала «всемирно» – знаменитую студию) пришла Татьяна Толстая.
Разговор зашёл о сталинских временах, и Татьяна Никитична остроумно заметила, что никакой логики в арестах писателей не было: этого посадили, этого посадили, а этого не посадили. Какой-то рок. Фатум. Мне кажется, то же происходит и с награждениями писателей: этому не дали, этому не дали, а этому дали. Рок. Фатум.
Но за Марию Маркову я искренне рада.
– Процент авторов, готовых говорить неугодные властям вещи, примерно одинаков во все времена. А русская поэзия традиционно была оплотом вольнодумства. Того же Лермонтова за «Смерть поэта» – достаточно безобидное по нынешним меркам стихотворение – отправили в ссылку. В тридцатые годы прошлого века за «неправильные» стихи и высказывания расстреливали. А в наши дни, пожалуйста, борись, возмущайся, ругайся, вряд ли тебе что-то сделают. Но борцов не особенно много…
– Во-первых, у современных поэтов есть другие протестные формы: можно быть публицистом, блогером, участвовать в телепередачах, ходить на митинги. Во-вторых, все попросту устали от политики. А в-третьих… что касается лично меня, то я предпочитаю обращаться прямо к «значительному лицу», в смысле Богу, а не к «секретарям». Пусть даже генеральным.
– А кто мешает видным писателям собраться и выступить в прессе по этому вопросу? Подписать обращение к президенту, правительству, Министерству культуры. Причём писателям, представляющим не один какой-нибудь лагерь или союз, но вообще всем. Вот хотя бы по поводу сокращения часов на преподавание литературы в школе. Однако никаких коллективных выступлений писателей нет. Самое известное писательское обращение к власти – это печально знаменитое «письмо сорока двух» в поддержку Ельцина и с призывом «раздавить гадину» в 93-м году.