Было без пяти десять 7 ноября 1952 года, когда из неё вышел Сталин в сопровождении всех членов политбюро, остановился и взглянул на часы.
Видимо, было ещё рано подниматься по лестнице Мавзолея. И он повернулся к свите лицом, а к нашему строю спиной, снял фуражку, достал из кармана платок и стал вытирать большую, жёлтую как дыня[?] лысину. Зная шевелюру отца родного по великому множеству портретов, я обомлел и почувствовал, как напряглась и задержала дыхание вся наша шеренга. Моя будущая жена рассказывала, что в детстве спросила у мамы, какает ли Сталин, и опечалилась, получив утвердительный ответ[?]
И слышал я там же похоронную речь Берии, из которой запомнил только одно словосочетание: "Тот, кто не слеп, тот видит[?]" А потом по приказу Жукова вместе с другими офицерами осадил одну из частей внутренних войск, подчинявшуюся Берии и, как оказалось, не участвовавшую в заговоре этого "английского шпиона".
Жукова, который вместе с другими военачальниками ликвидировал Берию, назначили министром обороны. Однако тандем, как любят говорить теперь, Маленкова и Хрущёва распался. По слухам, ключевая фраза, вызвавшая страх Хрущёва перед Жуковым, будто бы была произнесена во время заседания партийной верхушки, когда делили власть хрущёвцы и молотовцы.
- Вы ещё вызовите войска сюда, - якобы сказал Молотов. Вмешался маршал Жуков:
- Войска могут быть вызваны только по моему приказу!
И стоило Жукову отплыть с эскадрой в Адриатическое море, как он получил отставку.
Но и потом маршал, видимо, находился под пристальным вниманием определённых учреждений, хотя никогда не тешил своего честолюбия высказываниями, которые могли бы быть приняты за желание стать во главе государства. Но в глубине души многие советские люди, наблюдая за бронзовеющими посредственностями, подумывали и о таком повороте событий.
Когда же дело касалось нашей недавней военной истории, у него была своя нелицеприятная точка зрения о сражениях и людях. Она не умаляла ничьих заслуг, была точной фактически, но подавалась не без сарказма, что воспринималось официальной и внутренней цензурой его редакторов очень настороженно, всё с той же опаской. Что происходит и сейчас, несмотря на обильную демократическую болтовню.
Помнится, как после публикации воспоминаний маршала я побывал в редакции журнала "Молодая гвардия", и там Падерин, один из редакторов, военный писатель и полковник, помогавший маршалу Чуйкову с воспоминаниями, поведал мне, что мемуары Жукова, обработанные и выпущенные АПН, не имеют ничего общего с подлинными текстами. Падерину принесли от Жукова и положили на стол машинописный экземпляр, но он, прочтя первые страницы, затрепетал так, что поопасался читать дальше и отправил текст обратно. Дошёл он вроде бы до слов: "Южным фронтом командовал всадник без головы Будённый[?]"
Падерин говорил мне, что свалял дурака, не сделав копии с сокровища, которое, как я понял, он не прочёл до конца.
Последний раз я видел маршала Жукова в Гагре в первой половине 60-х. Мне довелось тогда снимать вместе с Юлианом Семёновым дом, хозяин которого, завзятый охотник, владелец двух сеттеров, натасканных на полевую дичь, возил нас на Пицунду. Там теперь великое множество многоэтажных пансионатов, а тогда за прибрежными соснами начинались кукурузные поля, и осенью, после уборки, перепелов на них водилось великое множество.
Мы охотились и очень много работали. Юлиан был добродушен и нравился мне тем, что ни о ком никогда не говорил дурно. Как-то мы с ним и его женой Катей решили развлечься и отправились в Старую Гагру, где давали концерт на открытом воздухе. Не помню, что был за концерт, зато навсегда запомнил, как Юлиан толкнул меня локтем и указал на сидящего впереди широкоплечего пожилого человека в штатском костюме, шепнув:
- Жуков[?].
Когда тот повернул голову в сторону что-то щебетавших двух дам, я сразу понял, кто это. Тем более что одна из дам спросила что-то о командующем Дальневосточным округом, и он коротко ответил на вопрос жены, видимо.
В перерыве Жуков стоял с дамами в широком проходе, и не всякий узнавал, кто это. Но я чувствовал, что все проходящие мимо не могут оторвать взгляда от прекрасной лепки его лица. Одна она говорила о силе воли, мужестве, достоинстве, уме[?]
2011 г.
Кусто
Кусто
ЛИТРЕЗЕРВ