Ломоносов "высоким штилем" писал о России, о её героике, о её высокой миссии. Быть патриотом всегда и везде - непросто. Это уязвимая позиция: открытой грудью - да на клинки глумливой иронии[?] Только поверхностному взгляду любовь к Родине кажется банальностью. Это вечный бой, и патриоты в России всегда будут аукаться именем Ломоносова. Первым из наших историков он встал как ополченец против русофобской идеологии с её липкими мифами. "Всяк, кто увидит в российских преданиях равные дела и героев, греческим и римским подобных, унижать нас пред оными причины не будет", - провозглашал Ломоносов, искореняя комплекс неполноценности среди русских людей.
Русский язык прекрасен, а народ - талантлив! - эти тезисы Ломоносов отстаивал неотступно, переходя от риторических споров к кулачным. Сегодня, по различным исследованиям, то ли шесть, то ли десять процентов наших старшеклассников мечтают жить в России. А у большинства не вырастают крылья при мысли о Родине, о Ломоносове. Да и не ведают они про Ломоносова, отмахиваются от его образа[?] А ведь Ломоносов - это не заёмная, не американская, а нашенская мечта: "мужик[?] стал разумен и велик". К сожалению, у нас нередко считают образцом национального характера эдакого бесшабашного игрока в рулетку, который грызёт стаканы и живёт по наитию. Это противники (а заодно - и сентиментальные ротозеи) хотели бы видеть Россию в пьяных слезах, а наш герой, создавший величайшее северное государство, пунктуален и расчётлив, хотя и способен на взрывной порыв.
О России Михайло Васильевич писал во всепобеждающем мажоре, как никто ни до него, ни после не умел:
Изобрази Россию мне,
Изобрази ей возраст зрелой
И вид в довольствии весёлой,
Отрады ясность по челу
И вознесённую главу[?]
Это из "Разговора с Анакреоном". Ломоносов создал диспут в стихах. Он с любовью, искусно и непринуждённо перевёл анакреонтику - и сочинил собственные поэтические монологи, в которых сформулировал резонное кредо: "Хоть нежности сердечной в любви я не лишён, героев славы вечной я больше восхищён". Нужно служить людям, как Прометей, всё отдавать во имя великой цели, но и не очерстветь душой - по такому закону жил Ломоносов. Не отшельник, не скопец, но государственник с железной иерархией ценностей. Да, Ломоносов был противником индивидуализма и анархии, он подчинял личное государственному, общей пользе, которую не считал презренной. И это не помешало, а помогло ему реализоваться и в литературе, и в науке.
Он знал и понимал Россию, как никто, и это придавало Ломоносову непреклонную силу. Вспомним идеи Ломоносова об "общей пользе" "любезного Отечества":
"1. О размножении и сохранении Российского народа.
2. О истреблении праздности.
3. О исправлении нравов и о большем народа просвещении.
4. О исправлении земледелия.
5. О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств.
6. О лучших пользах купечества.
7. О лучшей Государственной Экономии.
8. О сохранении военного искусства во время долговременного мира".
Да-да, в XVIII веке проблема "размножения народа" была для России не менее актуальной, чем ныне. Наша страна была тогда огромной, но чрезвычайно малонаселённой империей. Россия уступала по населению и Франции, и Великобритании (без колоний). Это тревожило Ломоносова, который воспринимал Россию как континент, как пространство для открытий, для чудес.
Русский дух Ломоносова - это и запах кислых щей, звучавший на весь мхатовский партер. Ломоносова в ХХ веке в кино и в театре играли блестящие актёры - Николай Симонов, Михаил Зимин, Виктор Степанов. И, конечно, Борис Ливанов, который прознал, что Михайло Васильевич непременно угощал гостей кислыми щами, и распорядился, чтобы на сцене в доме Ломоносова подавали настоящие щи. Щи да каша - пища наша.
У Ломоносова герои прошлого сходятся в пространстве оды. Иван Третий, Пётр Великий, Елизавета, Екатерина[?] Как только протрубит рожок - все тут как тут, всех сила стиха стягивает в эпос.
...От полуночи
До синя утра
Над Невой твоей
Бродит тень Петра.
Бродит тень Петра,
Грозно хмурится
На кумачный цвет
В наших улицах...
Это Есенин - поэт, бесконечно далёкий от рационального просветителя XVIII века. Но в "Песне о великом походе" можно расслышать отзвуки и "Гимна бороде", и торжественных од Ломоносова. Как былинный Святогор, Ломоносов вдохнул в русскую поэзию силушку богатырскую, а сам после Державина и Пушкина остался в нашей антологии на втором плане. Он предтеча всех пророков русской поэзии.
Конечно, не только звуки маршей составили музыку Ломоносова. Он высмеивал пороки, но не чурался и скоморошьего балагурства. Мог и в стихах пуститься вприсядку:
Борода предорогая!
Жаль, что ты не крещена
И что тела часть срамная
Тем тебе предпочтена.
"Гимн бороде" - хулиганство, но какое мудрое!
Мог Ломоносов и показать совсем не героическое печальное настроение, сомнение в своих силах, разбитые надежды, разочарование:
Кузнечик дорогой, коль много ты
блажен,
Коль больше пред людьми ты
счастьем одарен!
Препровождаешь жизнь
меж мягкою травою
И наслаждаешься медвяною росою.
Хотя у многих ты в глазах
презренна тварь,
Но в самой истине
ты перед нами царь;
Ты ангел во плоти, иль, лучше,
ты бесплотен!
Ты скачешь и поёшь, свободен,
беззаботен,
Что видишь, всё твоё; везде в своём
дому,
Не просишь ни о чём, не должен
никому.
Это уже не трубы, но и не балалайка - скорее, жалобная свирель или гитара. Тихий поэтический монолог, одно название которого говорит о многом: "Стихи, сочинённые на дороге в Петергоф, когда я в 1761 году ехал просить о подписании привилегии для Академии, быв много раз прежде за тем же". Мы-то знаем, что Ломоносов не сложил оружия, что он будет ездить в Петергоф столько, сколько понадобится для высокой цели. Но минутное уныние осталось в стихах - и получилась редкостная геологическая порода. Больше того, получились настоящие стихи.