Но сентябрь замерцал, и серебряный иней
проступил сквозь родные до боли черты.
Я ведь врать не умел никогда. И не буду.
Я безумно любил и терял - не одну[?]
И растратил полжизни - на счастье,
как будто[?]
В сердце призраки бродят, хоть вой на луну.
Пил, гулял, в драках часто бывал я некстати,
но не продал друзей, Русь в себе не сгубил.
И пускай мегатонны души я растратил,
для тебя ещё больше осталось в груди.
И я понял, что счастье - сидеть просто рядом
и полынью дышать твоих душных волос,
задыхаясь во тьме раскалённого взгляда,
отгоняя печаль накатившихся слёз, -
оттого, что ты есть на планиде-планете
и не кончилось время на наших часах, -
там, где, как соловьи, надорвались рассветы
и взорвались закаты в глазах-небесах[?]
ШАМИЛЬ И ЦАРЬ
Абдулле Даганову
Велик Шамиль -
под знаменем Пророка -
когда в глуши смотрящих в небо скал
адатов древних тёмные пороки
огнём кровавым в душах выжигал.
Упрям Шамиль, уверовавший свято
в свой волчий жребий, как в земную сыть,
когда - на русский -
средством газавата
Аллаха волю стал переводить[?]
Но мудр Шамиль, дошедший до предела,
когда, душой неистовой горя,
смирясь,
Кавказа раненое тело
отдал на милость Белого царя.
Умён и славен царь-"завоеватель"
когда,
чтоб души тяжкие спасти,
имама Шамиля, поняв как брата,
"на покаянье"
в Мекку отпустил.
***
Под бестрепетным лунным прицелом
слышу землю с другого конца.
И ложусь в неестественно белом
на могилу отца-праотца.
Слышу зовы и рая, и ада,
но во тьме не пойму, где какой, -
в небеса с лёгким шелестом
падаю,
в небо смерти и жизни самой.
И когда человеки лихие -
с пулей-ножичком
тешатся тьмой,
мертвецы,
испокон не чужие,
вырастают стеной крепостной.
Пофамильно,
повзводно,
поротно
мои прадеды-деды идут
с ненаглядными,
с самыми "родными"[?]
И дядьёв молчаливых ведут ведут.
Сердца стук -
словно бубен шамана,
дословесная тёмная речь.
Предки,
смертью прикрывшие раны,
жизнь живую выходят стеречь,
прорастая во мне васильками,
проливаясь водою живой,
и губами шепча, и сердцами:
- Не боися, сынок, мы с тобой.
Крест нательный к губам прижимаю
и о здравии Бога молю.
То ли жизнь мертвецам продлеваю,
то ли смерть приручаю свою.
РУССКИЙ ФЛАГ
Русский флаг, что русское оружье,
как улыбка Ваньки-дурака,
что с лица не сходит,
птицей кружит
вдоль по сердцу - в тучах-облаках.
[?]Оба войска пали над обрывом,
прокричал стервятник вдалеке,
звёзд лучи скрестились над заливом,
ангелы поплыли по реке[?]
Умирает Ванька, но счастливый,
древко сжав в недрогнувшей руке.
СТАНСЫ
Жизнь нас всех воевала,
к земле пригибала
и, связав,
навязала чужую игру.
Мимо пуля летала,
но не доставала,
лишь нырять заставляла
в любую дыру[?]
Пусть не сразу мой рост доходил до оконца,
быть сильнее и выше мне было не лень, -
ведь чем ниже садилось усталое солнце,
тем длиннее была на земле моя тень.