Пронёсся эхом по примолкнувшей Руси.
Кулак бойца, не знавшего перчатки,
Сложился в русское: А, на-ка выкуси!
Пройдётесь вы московскою землицей[?]
Толпою пленных, это точно! А пока[?]
Не знали люди в этот день в столице,
Что строй парадный уходил уже в века!
Борис Картузов
Насмерть здесь с врагами бился
В окруженье батальон.
В слое пепла сохранился
Тот солдатский медальон.
Торопливый нервный почерк
"Погибаем, но идём.
Мы пробьёмся[?]" Дальше [?]- прочерк[?]
Смог ли выжить под огнём?
Наталья Беляева
Особенно пронзительными, душевными и трогательными получились строки двух следующих глав: "Полевая почта. Письма-треугольнички" и "Дети войны. Мои воспоминания". Наверное, потому, что в этих строках авторы открывают свою душу.
Дочка!
Ты просишь писать тебе часто и много,
Но редки и коротки письма мои:
К тебе от меня непростая дорога,
И много писать мне мешают бои[?]
Враги - недалёко. И в сумке походной
Я начатых писем десяток ношу.
Но ты не печалься! Я часик свободный
Найду, постараюсь - их все допишу.
Это письмо в стихах Фёдора Хасхачиха, который написал его на фронте 5 июня 1942 года. С первых дней Великой Отечественной войны он вступил добровольцем в народное ополчение. Погиб в возрасте 35 лет под Ржевом.
Николай ЛЕБЕДЕВ
«Музыка как восход солнца»
«Музыка как восход солнца»
ЗВАНЫЙ ГОСТЬ
1 и 2 февраля в России впервые выступит Оркестр романдской Швейцарии под руководством Марека Яновского. Это один из старейших коллективов Европы, основанный ещё в 1918 году знаменитым дирижёром Эрнестом Ансерме. Свои гастроли оркестр откроет в Санкт-Петербурге, а затем Москва, Концертный зал им. П.И. Чайковского, вместе с пианистом Николаем Луганским. Заслуженный артист России, один из самых утончённых и интеллектуальных пианистов современности рассказывает о предстоящем выступлении и о своей творческой жизни.
- Доводилось ли вам играть ранее с Оркестром романдской Швейцарии?
- Большинство моих гастролей происходит с иностранными оркестрами, но с зарубежным оркестром в России я играю впервые. С оркестром романдской Швейцарии я играл много раз. Наша совместная работа началась лет 8-9 назад. В разные периоды были интересные и разнообразные программы. Я играл и с маэстро Мареком Яновским, когда он дирижировал оркестрами Дрезденской филармонии, Монте-Карло, Питсбурга и другими. Марек Яновский представляет именно старую немецкую школу дирижирования и является потрясающим интерпретатором Бетховена, Брамса, Брукнера. Моё личное наблюдение: с годами многие дирижёры склоняются, скажем так, к более спокойным темпам, медитативным состояниям. Марек Яновский - наоборот. С каждым годом он становится более энергичным и в музыкальном течении более устремлённым вперёд; у него очень подвижные темпы, это такой сгусток целеустремлённой энергии.
- Вам блестяще удаётся сочетать сольную карьеру, и вы - непревзойдённый мастер камерных ансамблей. Что вам больше импонирует? К чему больше лежит душа?
- Лежит душа к музыке! Музыки написано безумно много, самой разной, потрясающей и гениальной. Российский слушатель больше всего обделён именно камерным музицированием. Как довольно желчно говорил один немец, в мире количество людей в зале зависит от количества людей на сцене. Даже если играют выдающиеся камерные ансамбли, скорее всего, людей придёт меньше[?] Я люблю камерную музыку. У меня есть несколько друзей, выдающихся музыкантов: это скрипач Вадим Репин, виолончелисты Александр Князев и Александр Рудин, пианист Вадим Руденко и кларнетист Евгений Петров. Для души и для нервов - это суть легче, есть ощущение действительно локтя партнёра, которому доверяешь и в человеческом, и в музыкальном плане. И нет того чувства, хоть и высокого, но всё-таки страшного одиночества, когда вы даёте сольный концерт один на сцене. Или же такого, скажем, соревновательного элемента, который заложен в природе многих фортепианных концертов.
- Что, по-вашему, лучше: оттачивать до бесконечности одно конкретное произведение или стремиться сыграть как можно больше новых?