Не слишком выразительные, но вполне съедобные блюда сопровождались весёлой болтовнёй со взрывами смеха, постоянным звоном бокалов, свидетельствующим о беспрерывных тостах. Дважды обед прерывался музыкальными антрактами. В первом худенькая бледненькая блондинка Элен Винтер очень колоратурным сопрано приобщила нас к классическому репертуару, исполнив Пуччини, Гуно, Легара и под поощрительные аплодисменты романс Рахманинова "Здесь хорошо", что полностью совпадало с нашими ощущениями. Перед десертом, во второй музыкальной паузе, мы услышали хиты Гершвина, Лернера и Хаммерштайна. Длительное застолье сделало нас снисходительными, и мы бурно, не жалея ладоней, отблагодарили семейство Винтеров за доставленное удовольствие, ибо за роялем находились родители оперного дарования. Папа аккомпанировал, а мама дрожащими руками переворачивала ноты.
О вступлении местного Нового года в свои права нас известили голос по радио и Харви с помощником. Один держал гонг, второй по нему бил колотушкой, смахивающей на пестик от ступки, и хором, к которому присоединились и наши голоса, считали удары: one, two, three[?] Ура-а-а-а!
Happy New Year! Звон бокалов, всеобщие поздравления, после чего последовало приглашение на дискотеку. Ослеплённая лазерными эффектами, оглушённая бумкающими звуками, утомлённая впечатлениями и разницей во времени, я по-английски удалилась в почти королевские покои под пышный и, наверное, очень пыльный балдахин. Сон был непродолжительным и прерывистым из-за непривычных шумов. То порывистый ветер заставлял слишком громко стучать и скрипеть оконные рамы, то он же страшно завывал в трубе. И лишь мирное похрапывание мужа помешало мне окончательно испугаться, поверив в недовольство потревоженных незнакомцами духов замка.
Только мы собрались позавтракать, как выяснилось, что нас давно ждут в совсем другом месте и мы уже пропустили первый пункт программы: знакомство с соколом, белой совой и их тренером. Пришлось отложить до следующего дня поглощение fool English breakfast и поторопиться на встречу с породистыми охотничьими собаками и лошадьми.
Признаюсь, псарня с конюшней произвели неизгладимое впечатление. И помещения, и их обитатели содержатся в образцовом порядке. О такой чистоте и отсутствии неприятного запаха могут мечтать многие жилые районы. Все собаки, а их больше сотни, одной породы хокланд. Они очень милые и дружелюбные псы, встретившие нас громким лаем, повизгиванием и активным вилянием хвостом. На псарне им отведены четыре вольера, смотровой зал и помещение для тренировок. В первом вольере исключительно женский коллектив, рядом - мужской загон, в третьем ждут собачьей свадьбы невесты на выданье. Четвёртое помещение - столовая, куда обитатели псарни ходят по очереди. Три раза в неделю хокланды отправляются охотиться на лис под руководством егерей и в сопровождении всадников, скачущих на тяжеловесных упитанных лошадках ирландской породы, скрещенной с местной конной рабочей силой. Задача собак теперь очень сложна: они не должны бросаться на лису и тем более рвать её на части. Им разрешена лишь бесконтактная спортивная травля, а дело охотника - уложить хищника метким выстрелом.
Как и следовало ожидать, недальновидный запрет псовой охоты на лис привёл к резкому росту их популяции и неприятной угрозе заболевания бешенством для окружающих, так как лисы - переносчики этого смертельного недуга. Кроме воровства и порчи фермерской собственности, нанесения ощутимого урона птичьему царству они бесцеремонно и безнаказанно разгуливают по городам, дерзко нападают на людей. И уже загрызли двух малышей.
Без псовой охоты на лис сельская Англия теряет не только рабочие места, но и колорит, потому что охота - такой же пласт национальной культуры, как и испанская коррида. Пусть "зелёные" пышут злобой, осуждая меня (может быть, им не помешало бы заняться бездомными животными, а ещё лучше - людьми, а также городским мусором и крысами), но я как человек, пострадавший от укуса подозрительной кошки и перенёсший на собственной коже все последствия пастеровской антирабической сыворотки, придерживаюсь другого мнения. Мне нравится, когда "...Рога трубят, псари в охотничьих уборах[?]". Как офицер запаса, я держала в руках огнестрельное оружие, однако по живой мишени никогда не стреляла и никакого желания убить божью тварь не испытывала, но поучаствовать в настоящей, не киношной охоте, увидеть процесс изнутри мне всё же хотелось. В замке такая возможность представилась, правда, охота в облегчённом варианте, без собак и лошадей, всего лишь shooting, то есть стрельба по уткам.