- Я больше играть не буду[?] Да сдалась она мне, эта Агафья! - запричитала Галя и, сбросив со своих плеч шёлковую накидку, заплакала. - Терпения моего не хватит. Отдай эту роль Тане.
Таня ждать себя не заставила. Бойко выскочила на сцену, подхватила сброшенную на пол накидку и сразу же вошла в образ. Актриса настолько хорошо чувствовала роль, что, выразительно адресовав ответную реплику Яичнице, даже легко и непринуждённо провела мягкой ладонью по его покрасневшему от пощёчины лицу.
- Гениально! - воскликнул главный, поднимая в полутёмном зале большой палец.
Удачно начавшуюся игру испортил Жевакин. Балтазар Балтазарович после Яичницы взял, как говорится, с места в карьер и пламенно произнёс:
- Вот в Сицилии!.. Хотели ли бы вы, сударыня, иметь мужем человека, знакомого с морскими бурями?
От внезапности Таня вздрогнула. И, услышав до боли знакомые слова, бросила испуганный взгляд на актёра со встопорщенными и лезущими в рот усами. Затем, вскрикнув "Ах!..", словно ступила нечаянно на горячие угли, отшатнулась назад.
Ах! Так это же он! Ишь какие слова выучил!
[?]Парень на вахтовую работу прибыл из Турции. И растопил её сердце, как брусок сливочного масла. Вдвоём они на славу провели время. Звал к себе на родину. Обещал следом жениться. Её родители, живущие в селе, благословили и строго напутствовали. А весь коллектив, хоть и преимущественно женский, подавив зависть, пожелал счастья[?] По прибытии купались в тёплых водах Босфора и валялись на золотом песке. Бесцельно бродили. Всё было похоже на красиво начавшуюся сказку. Или - на правду. Жаль[?] В один из вечеров её возлюбленный побежал за длинной юбкой турчанки. И - бесследно исчез. Может, юбка была лишь поводом. Одна в чужой стране, лишившись всего, беспомощная[?] Она с трудом вернулась обратно.
И теперь он, подлец, возникнув из ниоткуда, снова зовёт её в морскую стихию?! Ну не бессовестный ли нахал?!
- Видеть тебя не хочу! Ты променял меня на шлюху! Убирайся прочь! Сгинь! - выпалила и, захныкав, опустилась на корточки.
- Поголовно больные! Им всем психолог нужен. Психотерапевт, - бесновался главный, вырывая клок волос даже не из парика, а с собственного темени. - Ну что ты мелешь, а? Это ведь - Жевакин! В любви он тебе признаётся впервые! И к твоим прежним кавалерам, как и к твоим прежним похождениям, не имеет никакого отношения.
- Нет уж, хватит с меня! Сыта по горло! - сквозь слёзы проронила Таня, чиркнув указательным пальцем по горлу. И, не объяснив, чем же так сыта, убежала со сцены[?]
В этот злополучный день главный приложился к горькой.
Спустя три-четыре дня директор театра вынужден был пойти к нему на поклон. Нашёл его в кровати. Одного. У изголовья стояла наполовину пустая бутылка. Сам хозяин, как подкошенный на поле брани боец, лежал ничком. Открыл один глаз, но сказать что-то внятное был не в силах.
- Афишу спектакля уже развесили. Всех, кого надо, оповестили. Только четыре дня всего-навсего-то и осталось. Ничего не готово[?] Ну, дорогой, подними голову, - умолял его присмиревший директор. - Грозится прийти и этот, главный специалист министерства! Выручай уж как-нибудь. А я пойду сегодня проводить собрание. Посвищу нагайкой над их головами. Да - и приманю, наверное, того театрального критика, с которым ты часто[?] того[?] Пусть посмотрит. Авось что посоветует. А ты уж приди утром и не мешкая приступай к подготовке.
- Не могу я их всех видеть!
- Эх, артистов пасти - всё одно что кур[?] Начнёшь собирать, а они всё врассыпную норовят[?] Мне и до пенсии не дадут дотянуть. Чихвостят, ироды, на чём свет стоит. И министерство, и Гоголь, который и сам нехорошо кончил, боюсь, загонят меня в гроб, - запричитал директор театра.
- Да, ночью приснился мне Николай Васильевич, - немного оживился главный режиссёр.
- Ой-ой-ой! Что такое ты говоришь?! А какую весть передал?
- Он-то умеет держать тайну[?] Постоял-постоял в дверном проёме, тяжело вздохнул - и ушёл[?]
- Незабвенный дух его тоже, должно быть, отягощён твоим состоянием. Пожалел бы ты его, Николая Васильевича. Да и артистами, конечно, он тоже, видать, недоволен[?]
Если в постели главный и был в одиночестве, то в квартире, оказывается, не совсем[?] Из ванной комнаты в направлении входной двери бесшумно выскочила Даша. И тут же вслед за нею в прихожей появилась Маша. С пакетиком в руках, в котором лежала бутылка, по весу полная, и даже закуска.