Необходимо создание принципиально нового высшего представительного и законодательного органа страны (вместо нынешнего нелегитимного "непарламента"), укрепление позиций правительства при одновременном усилении его зависимости от парламента, консолидация судебной власти - создание единого Верховного суда с несколькими относительно автономными судебными палатами - по конституционным спорам, по арбитражным делам, по гражданским и уголовным делам.
Наконец, третья фундаментальная проблема, без решения которой немыслимо новое качество политической системы РФ и которую практически невозможно решить без непосредственного участия Конституционного собрания как органа социально-политического представительства всего многонационального и многоконфессионального народа России.
Это - извечная российская проблема ответственности власти перед народом.
Точнее, проблема преодоления тотальной безответственности власти, в условиях которой ни один правитель (на выбор - царь, генсек, президент) никогда не несёт предметной ответственности за конкретные результаты своего правления ни перед народом, ни перед его полномочными представителями, ни перед законным судом.
Трагизм ситуации усугубляет то обстоятельство, что даже в так называемой свободной России в отличие от многих других демократических государств за двадцать минувших лет так и не заработал механизм периодической неконтролируемой смены верховной власти.
Есть большие и обоснованные сомнения в том, удастся ли решить эту вековую проблему на нынешнем вираже исторического развития России. Но возможность сделать серьёзный шаг вперёд в нужном направлении, безусловно, существует.
Осмелится ли власть по собственной воле приступить к конституционному реформированию, не побоится ли созвать Конституционное собрание, тем самым начав открытый и честный диалог с обществом?
Зигмунд СТАНКЕВИЧ, доктор юридических наук
Безвозвратные потери
Безвозвратные потери
КНИЖНЫЙ
РЯД
Матвеев Г.Ф., Матвеева В.С. Польский плен. Военнослужащие Красной армии в плену у поляков в 1919-1921 годах. - М.: ООО "Родина-медиа", 2012. - 174 с. - 2000 экз.
Трагическая судьба более 200 тысяч пленных красноармейцев, оказавшихся в польских лагерях во время советско-польской войны 1919-1920 годов, до сих пор малоизвестная страница нашей истории. Причины тому - сугубо политические. До появления соцлагеря отечественные историки не трогали эту тему, потому что она была связана с сокрушительным поражением Красной армии. Как отмечают авторы книги, "отечественные исследователи вопросом ни о безвозвратных, ни возвратных потерях не интересовались".
После появления соцлагеря не хотели задевать чувства "братской" страны. После распада СССР нашей "демократической" власти было не с руки защищать "красных", потому как всё, что было связано с советским прошлым, подлежало только осуждению.
В Польше темой "узников войны" тоже особо не занимались. Перелом наступил в 1990 году, когда и в России, и в Польше появились исследования на эту тему. Причём между историками сразу начались споры. Поляки, которые тогда все исторические коллизии сводили к событиям в Катыни, сразу объявили желание российских коллег выяснить судьбу своих соотечественников не больше не меньше как "контрпропагандистской акцией". Они даже ввели в оборот специальный термин - "антикатынь" или "контркатынь".
О том, что пережили пленные, можно судить по такому отрывку из книги: "Больных, раненых, ослабленных солдат, коммунистов, предварительно отобрав у многих из них обмундирование и одев в обноски, годные разве что для огородных пугал, чтобы голодных и замёрзших везти в стационарные лагеря[?] Далеко не всем удавалось достичь места назначения живыми. Во время стоянок к вагон устремлялась экзальтированная публика, всячески оскорблявшая "узников войны" и выискивавшая среди них уцелевших на фронте евреев[?] Люди, которым были доверены судьбы многих десятков тысяч военнопленных красноармейцев, продолжали с ними свою личную войну, без угрызения совести и чувства милосердия обрекая своих беззащитных пленников на холод, голод, болезни и мучительное умирание.." Даже польский генерал, увидев происходящее в лагерях, заметил: "Лучше не брать пленных, чем позволять им гибнуть тысячами от голода или заразы".