Существенные суммы говорят о том, что депутатам даются реальные рычаги воздействия на политику в районе, а не просто красивые декларации.
Расширение полномочий местного самоуправления - часть общей городской политики по всё большему вовлечению горожан в управление своим городом. "Расширение полномочий местных депутатов говорит о том, что город и исполнительная власть начали диалог с гражданским обществом, - считает Татьяна Портнова. - Районные собрания получили существенные рычаги давления на процессы, происходящие на подконтрольной им территории". Росту гражданского участия в жизни города будет способствовать не только реформа МСУ, но и создание Общественной палаты Москвы, о котором заявил недавно мэр Собянин, и смягчение условий выдвижения кандидатов в мэры города, которое позволяет участвовать в выборах всем конструктивным силам. Не надо забывать и о ряде электронных ресурсов, таких как "Наш город" или "Дороги Москвы", которые позволяют москвичам в режиме онлайн высказывать свои комментарии по самым разным городским вопросам и тем самым оперативно влиять на то, что происходит в городе.
Наталья ФИЛАТОВА, Виктория ЯДЫКИНА
Русский Екклесиаст
Русский Екклесиаст
ИВАН ГОНЧАРОВ - 200
Главное - наличие в произведении составляющей, понятной всем и всегда. Со временем такое произведение может быть перетолковано. Исторические реалии, отражение действительности - всё это окажется отодвинутым на второй план. Зато вперёд выйдут новые смыслы, возможно, невнятные даже автору. Речь, разумеется, не идёт о так называемом новом прочтении, практикуемом в современном театре. Когда вдруг выясняется, что ничего, кроме подавленной сексуальности, причём в самых извращённых формах, в русской литературе отродясь не водилось. Речь идёт о вечных и проклятых вопросах, не дающих человеку покоя от дней творения. О тех самых терзаниях, возникающих при мысли "зачем я?", "для чего я?" Если произведение содержит такие вопросы, то в каждую новую эпоху неизбежно появление новых смыслов. Потому что каждое новое поколение читателей ищет свои ответы на вечные вопросы.
Какое, например, сегодняшнему читателю дело до смены помещиков разночинцами в России XIX века? Хотя бы даже эти самые разночинцы содействовали развитию промышленности и буржуазных отношений. Чтение художественной литературы не должно превращаться в археологию. Как не должно оно превращаться и в подглядывание в замочную скважину за теми подробностями личной жизни писателя, что так или иначе проникают в произведение и с горячим затем усердием извлекаются из него стараниями отдельных исследователей. Тот кристалл вечного, заключённый в великом произведении, испытывается временем, очищаясь постепенно от сиюминутного и поворачиваясь к читателю разными гранями, в которых отражаются или, напротив, просвечиваются разные смыслы.
Желая того или нет, И.А. Гончаров создал глубоко религиозный роман с неповторимым, ускользающим от прямолинейных трактовок главным героем. Уникальность Обломова состоит в его двойственности и парадоксальности. Это трудноуловимый, не поддающийся однозначному истолкованию персонаж, персонаж с двойным дном. Внешне он совершенно бездеятелен и проводит дни, распластавшись на диване. Но по-своему, внутри собственной системы ценностей и взглядов, он последователен и деятелен чрезвычайно. Обломов и Штольц традиционно противопоставляются друг другу, являясь равноправно существующими противоречиями. Наметив ещё в "Обыкновенной истории" подобную же антиномию, на примере дяди и племянника Адуевых, Гончаров только усилил её в "Обломове", превратив к тому же двух разнополюсных героев в выразителей двух философских систем. Штольц, существующий и действующий "для самого труда, больше ни для чего", потому что "труд - образ, содержание, стихия и цель жизни", выражает философию кальвинизма, в соответствии с которой труд понимается как религиозная обязанность, а бездействие, леность приравниваются к греху. Обломов выступает продолжателем Екклесиаста, провозгласившего: "Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его - скорби, и труды его - беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это - суета!" (Еккл., 2:22-23) "Всё вечная беготня взапуски, - вторит Екклесиасту Илья Ильич, - вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу <[?]> Скука, скука, скука!.."