В романе "Обломов" нет ни правых, ни виноватых. Каждый прав по-своему и не прав, с точки зрения оппонента. При этом противостоящие системы взглядов в равной мере обладают как преимуществами, так и недостатками. Читателю словно предлагается выбрать и самому решить, с кем он и что ему ближе - личное ли преуспеяние и самозабвенный труд, окружённые расчётом и лицемерием, или бесславное существование среди простых, искренних людей. Тем более что всё равно - конец у всех один.
Светлана ЗАМЛЕЛОВА
«Бог знает, что за солнце!»
«Бог знает, что за солнце!»
ИВАН ГОНЧАРОВ - 200
Давным-давно, когда мне было 13 лет, произошёл такой "конфликт культур": я просил у мамы на день рождения "Всадника без головы", а она мне подарила книгу И.А. Гончарова о плавании фрегата "Паллады" в Японию (1852-1854 гг.). Очень была красивая: с белым парусником на синем переплёте, с множеством картинок (в том числе и с потрясающими, как я теперь понимаю, японскими) - но до чего занудная! Ни одной перестрелки!..
Сегодня, когда мама давно уже живёт лишь в моей памяти, я ничего не помню про того "Всадника" (помню только, что без головы). А гончаровский фрегат так и плывёт параллельным со мною курсом по жизни.
Что же я вижу в той книге сегодня?
Представьте себе описанный волшебным гончаровским пером кусок планеты от Кронштадта до Нагасаки - через три океана. Ураганы в "гремящих широтах", жуткие, удушающие безветрия на экваторе, самые разные небеса, самые разные берега с чудесами ботаники. И вот мимо всех тех чудес (или даже сквозь них) плывёт уморительно трогательный народ - букет из белобрысых и простодушных лиц тамбовско-симбирской национальности. Поют свои "Белы снеги". Пляшут "Барыню". Удивляются: "Надысь в том вот порту за такой же товар полшильника просили, а тут, глядь, цельный шильник!" (шиллинг). Матрос Мотыгин вернулся из увольнения с подбитым глазом - вздумал "поиграть" на портсмутском базаре с "леди, продающей рыбу" ("Это, - поясняет автор, - всё равно, что поиграть с волчицей в лесу"). С матроса Фадеева в тропиках слезла вся шкура: "Бог знает, что за солнце! У нас в Тамбове, бывало, весь день лежишь[?]" А вот около Зондского архипелага, в открытом море, в непроглядной тропической тьме, под бортом корабля вдруг раздаётся плеск вёсел. "Кто идёт?!" - кричат с мостика. "Чухны приплыли, ваше благородие", - докладывает вахтенный матрос. "Или литва", - уточняет другой.[?]
Этот жанровый юмор - знакомство русской деревни с планетой - на каждом шагу зорко оттеняется картинами эпохи, в которой умные люди уже усматривали проблемы посерьёзнее подбитого глаза. Ибо именно к середине XIX века, когда была предпринята экспедиция адмирала Е.В. Путятина (в которую специально взяли одного из лучших русских писателей), европейская цивилизация вышла на новый уровень развития - глобальный. Сегодня ты ещё гордишься белокрылой красавицей "Палладой", но завтра и "Паллада", и "Диана", и прочие парусники окажутся вдруг оружием вчерашнего дня. Сегодня Япония ещё шлёпает по твоей палубе в деревянных сандалиях, но эту страну уже взламывает американская эскадра Д. Перри, и завтра над бамбуковыми домиками с бумажными стенками сверкнёт самурайская сталь. И вся перепуганная деревня Азия от Сингапура до Шанхая вдруг вырастет над двумя океанами проснувшимся жёлтым гигантом. Как говорится, есть над чем подумать. Накануне Крымской войны плывёте, ребята! По маршруту, которым спустя 50 лет проследуют к цусимской могиле броненосцы З.П. Рожественского!..
Понимал ли Иван Александрович историчность момента, в который он, принципиальный лежебока, вдруг очутился лицом к лицу с глобальной цивилизацией?
Ещё как! Ведь едва ли не он и есть автор теории о "большой деревне" (Азии) и "большом городе" (Европе). Очень зоркий культуролог. Как пристально вглядывается он, например, в Кейптаун, Сингапур, Гонконг - зародыши нового мира, островки новой планеты, которая уже всплывает из будущего! Да и в Японию. И в Китай. И в русских на фоне англосаксов[?]
А кто не понимал?
Говорят, что Николай Палкин. Тупой крепостник. Домаршировался до сдачи Севастополя!..
Это неправда. Точнее, клевета (других великих русских писателей). Царь Николай Павлович хорошо понимал вызов цивилизации - сам специализировался в инженерном деле. И паровозы уже вводил, и пароходные фрегаты. Железные дороги, системы водного сообщения, городские центры и прочие сооружения Первониколаевской эпохи по сей день остаются образцами (как, кстати, и литература: почти весь наш золотой век - оттуда). Более того: именно он ввёл у нас само понятие прогресса!