Из публицистики необходимо отметить работу однофамильца главного редактора - петербургского историка и писателя Игоря Мельникова "Питерская Коломна". Он подробно рассказывает об этом районе города на Неве, состоящем из шести островов между Мойкой и Фонтанкой, в том числе единственного в Северной столице рукотворного острова Новая Голландия.
Альманах щедро предоставляет место иногородним авторам - при условии, конечно, высокого качества материалов. И это более разумная политика, чем формирование номеров только из своих, из доморощенных, пусть и слабеньких, чем грешат многие нестоличные журналы. А команда Виктора Мельникова сразу взяла курс на столичный уровень, и теперь "Коломенский альманах" - одно из лучших во всей России литературных периодических изданий.
Федот СМУРОВ
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
"Два капитана" В. Каверина - продолжение следует[?]
Михаил ЧВАНОВ, УФА
У книг, как и у людей, своя судьба. Сейчас я не буду говорить о великой русской литературе XIX века, о её влиянии на человеческие судьбы. У большинства же книг короткий век, некоторые служат человечеству в лучшем случае в качестве макулатуры, из которой произведут много полезных в быту вещей начиная с туалетной бумаги. Есть книги, которые ни по каким параметрам в разряд великих вроде бы не вписываются, но имели и, может, ныне имеют влияние на судьбы людей, на судьбы целых поколений, огромное влияние, - решусь кощунственно сравнить, - может, не менее чем Евангелие, хотя никакого кощунства и даже преувеличения здесь нет, потому как почти целый век российский народ был отлучён от Евангелия, а душа, особенно юная, искала духовной опоры и порой находила её не в тех книгах, которые называла великими и навязывала официальная идеология.
Без преувеличения можно сказать: несколько поколений советского народа (а такой народ существовал и реликтово ещё существует, и это далеко не худшая часть человечества!) воспитывалось на "Двух капитанах" Вениамина Каверина. Были книги, и не самые плохие, на которых предписывалось воспитывать подрастающее поколение, например "Молодая гвардия" А. Фадеева, "Как закалялась сталь" Н. Островского, но, может, потому, что они были слишком идеологизированы и насаждались силой, а эту никто силой читать не заставлял, потому как роль партии в поступках Саши Григорьева не прослеживалась, её читали, передавая из рук в руки, и что-то трепетное и святое поднималось в подростковой душе. Есть тут какая-то загадка. Да, можно сказать, книга написана и выстрелила в нужное время: смутные и тревожные 30-е годы, пионерская и комсомольская искусственная идеологическая жвачка и, как продых, романтика освоения Арктики. Но летели десятилетия, Арктика становилась обыденностью (со временем Россия вообще ушла из Арктики), а интерес к книге не утихал, а передавался новым поколениям. Загадка ещё и в том, что сам автор серьёзного значения "Двум капитанам" не придавал, считая книгу чуть ли не случайной в своём творчестве, заказной. Другие, согласно партийному заказу, писали о рабочем классе, о трудовом крестьянстве, некоторые, насколько это было возможно, честно. Большая группа писателей во главе с "великим пролетарским писателем" М. Горьким ехала в Соловецкий лагерь особого назначения и воспевала палачей ЧК, каторжным трудом и расстрелами перевоспитывавших российскую интеллигенцию, крестьян и священников в люмпен-пролетариев. В. Каверин, не имея права отказаться от партийного заказа, не погрешил с совестью, нашёл для себя своеобразную лазейку, честную нишу.
Когда незадолго до его смерти я навестил Вениамина Александровича в подмосковном Переделкине, он чуть ли не с раздражением мне говорил: "Ну что вы все с этими "Двумя капитанами", словно я ничего другого, более значительного, не написал". И я с удивлением обнаружил, что ни одной из более чем 50 написанных им книг, кроме "Двух капитанов", не знаю. Он так и ушёл в мир иной с горьким сознанием, что остался писателем одной книги, хотя редкий писатель может похвалиться подобным счастьем. Какую-то неведомую самому автору струну задел писатель, что его книга в воспитании целого ряда молодых поколений сыграла б[?]льшую роль, чем пионерская и комсомольская организации, вместе взятые, а может, даже и вопреки им.