Арина АБРОСИМОВА
Выставка открыта до 16 сентября.
Надо уважать выбор предков
Надо уважать выбор предков
Юрий Поляков мастерски и весьма убедительно доказал очевидное - отсутствие здравого смысла и исторической справедливости в подходах к названиям московских улиц, площадей и переулков. К водопаду ярких примеров могу присовокупить и свой: живу рядом с Ермолаевским переулком, который до недавнего времени именовался улицей Жолтовского. Чем известный архитектор, академик и педагог хуже неведомого мне Ермолая, а также, почему переулок переназван не Коровьим или Панкратьевским, каким он именовался в старину, мне не совсем ясно.
Да ладно, не в этом суть. Главное - учесть печальный опыт и не наделать новых ошибок, за которые будут краснеть наши дети и внуки. Здесь я согласен с автором статьи: хватит всё переименовывать, достаточно наломали дров. При этом хочется защитить и те названия, которые Юрий Михайлович "приговорил" к исчезновению: Трикотажные, Электрические, Элеваторные, Слесарные[?] Ведь с этими названиями тоже связана история становления и развития нашего гор ода. Можете смеяться, но умственным взор ом вижу далёких потомков, с теплотой и уважением произносящих дурацкое Газгольдерная улица, так, как это делаем мы сейчас, когда говорим: Колымажная, Каретный Ряд, Калитники, Кадаши, Хамовники, Таганка. Это всё имена одной смысловой линии.
Уважение и понимание, на мой взгляд, должны присутствовать в любом деле, даже в таком крепко завязанном на политику, как топонимика. Возьмём к примеру, время от времени повторяющийся в СМИ призыв переименовать наконец станцию метро "Войковская", носящую имя цареубийцы, Петра Войкова. Ну если быть последовательным, то такая же участь должна постигнуть и Александровский сад, поскольку, как мы с вами знаем, "великий монарх" Александр Первый был весьма причастен к убийству отца своего - императора Павла, и злые языки называют его не только царе-, но и отцеубийцей. Видимо, так же следует поступить и с названием Екатерининский сад, а вместе с тем и с именем города Екатеринбург, названных так в честь царицы, сыгравшей значительную роль в гибели помазанника божьего Петра Третьего. Но дело даже не в этом. Мне кажется, что наше отношение к этой деликатной, на мой взгляд, проблеме должно строиться из уважения к ушедшим поколениям, из простого понимания, что это были другие люди, с иными представлениями и идеалами.
Я не знаю, были ли среди тех, кто назвал станцию "Войковской", потомки жертв Ходынки, Ленского расстрела или событий на Дворцовой площади января 1905 года. Может быть, бездушный чиновник просто выполнял идеологическую установку, спущенную сверху (топонимика - средство агитации и пропаганды), но мой резон состоит в том: не мы давали это название, не нам его менять. А давали его наши отцы и деды. Именно они построили эту станцию, провели современную канализацию и водопровод в многочисленные Войковские проезды, а заодно защитили страну и сделали немало для её становления и развития. В их представлениях Пётр Войков был жертвой белогвардейского террора. Они так считали, а мы должны уважать их выбор. Да, сейчас иные пристрастия и авторитеты, и если построят новый мост или проспект и назовут его хоть именем Ельцина, а то и Егора Гайдара, я поморщусь, но приму. Только постройте сначала. А для того чтобы переименовывать, особого ума не надо.
К этому добавлю, что трудно понять ожесточение, с которым постоянно схлёстываются в нашей жизни "красные" и "белые".
Немцы пришли и разрушили полстраны, погубили десятки миллионов соотечественников, и ничего - поддерживаем с ними отношения взаимопонимания и сотрудничества. А события Гражданской войны, хотя и отстоят по времени дальше и участников их практически не осталось, а всё вызывают у некоторых зубовный скрежет. Конечно, власти от собственного бессилия сделать хоть что-нибудь полезное и проигрывая в сравнении с прошлым подстёгивают этот процесс, но мы-то чего ведёмся на это?
М. РОМАНОВ
Названия могли быть другими
Названия могли быть другими
Прочитал статью "Где проспект Ивана Калиты", решил поделиться с вами своими воспоминаниями.
Дело в том, что я был вхож в дом одного из крупных деятелей партии и правительства: моя жена и жена его младшего сына троюродные сёстры.