- Овечки плывут, - улыбнулся Макар. Он всегда их так называл. Алёша помотал головой. И, размотав удочку, закинул её в воду. Сидели молча, посматривали на поплавок. Алексей мог сидеть так подолгу, но Лизка не привыкла так, и ей стало скучно. И, оставив брата, они отправились ловить кузнечиков.
Макар поймал несколько окуньков. Слабо клевало. Поутру нужно идти. День пролетел незаметно. Вечером поужинали, поговорили немного. Легли спать. Утром Алексей с Лизкой ушли к старому дубу, что рос возле Воробьёвых. На нём висели качели. Воробьёв-старший ещё по весне смастерил их для своих проказников. Алёша раскатывал племянницу, которая весело смеялась, взлетая вверх. Лёгкий тёплый ветерок играл с её косами, и маленькие мурашки пробегали по спине.
Пройдясь немного по деревне и заглянув на луг, где паслось стадо, они отправились к дому. Лизка остановилась у плетня и стала срывать ромашки, хотела папе нарвать букет в дорогу. Алёша зашёл в сени, из избы доносились голоса. Мать беседовала с Макаром по поводу города.
- [?]Да пойми ты, не могу я его взять с собою, не могу, - слышался голос Макара.
- Ишь ты, не могу, а ты через не могу, - наседала мать.
- Да куда я его повезу? Ты посмотри на него, люди потом говорить начнут[?]
- А ты уже брата стесняешься?! - закричала мать. Немного помолчали. - Пускай город хоть посмотрит. Ведь дальше Осиновки нашей никуда не ездил. Чай, ему тоже хочется, интересно всё же. А за Лизкой поедешь - и обратно привезёшь.
- Да не могу я, мам, не могу[?]
- Вот заладил своё: не могу, не могу!
- Ну куда я его возьму? Он же дитё. В город одного не отпустишь, мы с Варькой с утра до вечера на работе, нянчиться с ним у меня времени нет. Ну чего он в квартире один сидеть будет? Нет. Ближе к отпуску спишемся, посмотрим. Сейчас - нет[?]
Алёша вышел во двор и уселся на скамейку, обхватив голову руками. По щеке прокатилась слеза. Слова брата не выходили из головы. Он тихонько замычал. Внутри всё плакало, душа рвалась на куски. Было больно. Подошла Лизка и показала букет.
- Красивый?
Алексей поднял голову, посмотрел на племяшку.
- Это я его папе нарвала. Красивый, правда?
Алёша кивнул головой, обнял Лизу и заплакал. Он крепко прижимал её к себе и вытирал слёзы, чтобы та их не видела.
Ближе к обеду Макар попрощался с матерью и отправился к остановке. Алексей с Лизкой отправились его провожать. Всю дорогу тот что-то рассказывал и над чем-то посмеивался, но Алексей его не слушал. Он шёл молча и думал совсем о другом.
- О чём задумался? - поинтересовался брат.
- Алёша плохой.
- Почему плохой-то? - улыбнулся Макар. - Натворил, что ли, чего?
Алёша промолчал. Подъехал автобус. Быстренько попрощались, и Макар уехал. Алексей взял Лизу за маленькую ладошку, посмотрел немного на пыльную дорогу, на удаляющийся транспорт и отправился с ней в деревню. Тяжело было на душе. Больно. Он печально вздохнул и опустил голову вниз:
- Алёша плохой. Плохой Алёша.
Антон ЛУКИН
Когда поют казаки
Когда поют казаки
КНИЖНЫЙ РЯД
Казачий эпос: Былины и исторические песни. Т.1. Эпические песни . - М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2012. - 532 c. - (Памятники русского музыкального фольклора). - 150 экз.
Уж мы русскую степь из конца в конец прошли,
Азиатскую - поперёк ея.
Уж мы видели там и слышали,
Отчего у нас белый свет пошёл -
пели оренбургские казаки в конце ХIХ века. Об их удальстве мы узнаём из первого тома "Казачьего эпоса" искусствоведа Анатолия Иванова, только что изданного Государственным республиканским центром русского фольклора. Энтузиаст-фольклорист проделал гигантский труд - 20 лет тщательно записывал эпос в экспедициях, изучал звукозаписи коллег, сделанные аж в первой четверти ХIХ века до конца ХХ и зафиксировавшие культуру донских, некрасовских, гребенских, терских, нижневолжских, уральских и оренбургских казаков. Почти все былины - до ХIХ века их называли старины - изданы впервые. Почему былины? Потому что народная традиция - а с ней не поспоришь - зачисляла в казаки даже всем нам хорошо известных ещё с детсада богатырей-пограничников, служивших князю Владимиру Красно Солнышко, - Илью Муромца, Добрыню Никитича, Алёшу Поповича. Их-то казаки и считали своими праотцами. А особенно любимый Добрыня Никитич даже превратился в Дончака-Добрыню. Про Добрыню слагались целые саги с яркими картинами его биографии - он отбивал красавицу Маринку у полюбовника Змея Тугарина, он в школе выучивал немецкий язык и покупал золотые часы. Текст настолько нагляден, что так и просится, как сюжет в российский фильм-фэнтези[?]