Изобильную чернуху в своём сочинении автор иногда перемежает юмористическими эпизодами. Ну, в его понимании юмористическими. В часть, где служит Николаев, приезжает с проверкой комиссия во главе с молодым подполковником-"политруком" (именно так обозначает его сам Николаев). Собственно, приезжает начальство нашего летописца. И что же? Нам преподносится совершенно фантастическая картина того, как ретивый "политрук" хочет собрать коммунистов подразделения на партсобрание, а все они, коммунисты, в том числе и сам Николаев, категорически против. Мол, военнослужащие устали после выполнения боевого задания. Да кого это волновало? Более того, это были правила игры тогдашнего времени, и все их хорошо понимали и ими руководствовались.
Но перед нами "документальная" повесть особого разлива. Автор попросту переписывает на афганский лад немудрёную ситуацию из американского боевика: хороший боевой политрук - подчинённый, плохой (видимо, тыловой) политрук - начальник.
Находка для продажи
Почему эта беспомощная псевдодокументальная книга выдержала столько изданий? Отвечу. Лишь потому, что автор завернул своё несъедобное варево в религиозную обёртку. В ином случае сочинение Виктора Николаева просто кануло бы в безвестность. А тут - такая находка. Чернуха в сочетании с как бы высоко[?]нравственными проповедями - это, безусловно, очень удачный ход:
"Смерть - это Божий дар (особенно, видимо, тогда, когда голову тебе плющит снарядным ящиком. - Ю.К.)[?] Достойную смерть надо заслужить. Конец - делу венец. О нашей жизни будут судить по нашему концу[?] Смерть - святое таинство, перерождение души".
Автор пишет, что в результате всех испытаний, выпавших на его долю, он стал истинно верующим человеком. В принципе позиция Виктора Николаева мне лично очень ясна. С абстрактным гуманизмом рейтинг книжки особо не поднимешь. А так всё чётко и понятно. Мы - хорошие, афганцы - плохие. Наш паровоз, вперёд лети, в Кабуле остановка[?]
Удивительно, но на книгу "Живый в помощи" оставили восторженные отзывы протоиерей Александр Шаргунов, игумен Савва Молчанов, председатель Союза писателей России Валерий Ганичев и другие уважаемые люди. Почему они это сделали, большая загадка. А что касается Патриаршей литературной премии, которая досталась В. Николаеву[?] Обращаясь к патриарху, хочется воскликнуть: Ваше Святейшество, Вас подставили!
Самому Виктору Николаеву я могу лишь посоветовать покаяться. Может быть, наконец, написать правдивую книгу об Афганистане, о советских политработниках на этой многострадальной земле. Об их действительных повседневных заботах, о выпуске стенгазет, сборе партвзносов, борьбе с нательными крестиками, нудных политзанятиях и т.д. Может, такая книга будет пользоваться меньшей популярностью, зато краснеть не придётся.
Юрий КОМЯГИН,
ГРОДНО, Республика Беларусь
ОТ РЕДАКЦИИ:
Мы считаем, что учреждение Патриаршей литературной премии - одно из ключевых событий в культурной жизни страны за последнее время. Тем более экспертам, выдвигающим книги на эту высокую награду, надо относиться к выбору серьёзно, профессионально и ответственно. В этом мы солидарны с автором статьи.
Материк матери
Материк матери
Ариадна Эфрон - 100
Жила-была девочка. Когда она появилась на свет, её родители ещё не вышли из возраста ранней юности. Родители были людьми романтического склада. И девочка росла очень романтичной. Ей дали имя Ариадна, а дома звали Алей. Она была очень красива, с необыкновенными лучистыми глазами, развита не по годам, и все восхищались ею. Её мать была гениальным поэтом. Девочка обожала свою мать и тоже стала гениальной. В 6 лет она писала в дневнике: "Моя мать очень странная. Моя мать совсем не похожа на мать. Матери всегда любуются на своего ребёнка и вообще на детей, а Марина маленьких детей не любит[?] Она пишет стихи. Она терпелива, терпит всегда до крайности. Она всегда куда-то торопится. У неё большая душа. Нежный голос. Быстрая походка. У неё глаза почти всегда насмешливые[?]"
Шло время. Девочка переросла свою детскую гениальность, и мать по большому счёту потеряла к ней интерес, всю душу отдав сыну. А до этого в стране, которую семья боготворила, случилась революция, и Эфрон-Цветаевы оказались в самом эпицентре взрыва. Её, эту очень странную семью, отнесло от России. Это была трагическая ошибка, за которую семья платила десятилетиями. Погиб отец, решивший искупить ошибки молодости. Редко пишут о том, что Ариадна свой первый подвиг совершила ради отца, вернувшись в СССР вместе с ним и разделив его судьбу. Потом погибла мать. На войне убили брата, красавца и балованного капризника. И девочка, 16 лет проведя в лагере и ссылке, весь остаток своей недолгой жизни посвятила матери. Вернее, её творчеству.