- А правда, что в Китае самое популярное произведение "Как закалялась сталь" Николая Островского? Пару лет назад у вас даже сериал снимался по этому роману.
- Да, сериал действительно снимался[?] Дело в том, что этот роман включён у нас в школьную программу, и поэтому каждый год переиздаётся довольно большим тиражом. Родителям приходится покупать его своим детям. Поэтому трудно сказать, насколько он в принципе популярен у обычных читателей
- А каковы вообще тиражи современных известных китайских прозаиков?
- В среднем - пять-восемь тысяч. Правда, у очень популярных и известных новое произведение может выйти тиражом и в сто тысяч.
- А тиражи поэтических книг?
- Гораздо меньше. Часто поэты издают стихи за свой счёт. Ну, конечно, кроме тех, которые считаются живыми классиками. Но таких немного. Например, Бэй Дао.
- Среди переведённых вами русских авторов есть, например, Виктор Ерофеев и Михаил Елизаров. Интересно ваше личное мнение, скажем, о романе "Библиотекарь" Елизарова[?]
- Честно говоря, если сравнить этих двух писателей, то я предпочитаю Ерофеева. Что касается "Библиотекаря", то обратите внимание: я только один из трёх переводчиков, потому что это произведение было переведено по заказу. Мне пришлось переводить последнюю часть этого романа. Роман Ерофеева "Русская красавица", насколько я знаю, наделал много шума, когда вышел в России. Поэтому вполне понятно, что в Китае тоже возник к нему интерес. Это смелая эротика, в какой-то мере символ новой российской литературы, определённая веха в её развитии. Другое дело, что я, естественно, смотрю на русскую литературу взглядом постороннего, взглядом учёного и обращаю больше внимания на художественность, на литературность вне зависимости от популярности. Но тем не менее считаю, что нашумевшее произведение нельзя совсем игнорировать. Если его заметили на родине, то, наверное, в нём есть то, что будет интересно и другим народам.
- Здесь, согласитесь, существует некая опасность. Ведь есть очень достойные произведения, которые не делают никаких скандалов, тем не менее они являются подлинными, а иные вещи специально пишутся для того, чтобы наделать шума, но не имеют серьёзного внутреннего наполнения. Не получат ли в такой ситуации китайские читатели искажённое представление о русской литературе? Вот, скажем, Шукшин. Замечательный писатель, но он не создал ничего скандального[?]
- Конечно, такая опасность существует. Но, увы, заказы поступают только на определённые произведения. Однако есть и другая сторона вопроса. Ведь перевод - это не главная и не единственная наша задача. Мы в Китае сами пишем историю русской литературы. Что касается специалистов, филологов, китайских славистов, то, поверьте, мы правильно понимаем вашу литературу и оцениваем объективно и классику, и современные произведения. Более того, Шукшина мы тоже перевели.
- А если сравнивать переводы классиков и переводы современных авторов, то какие изменения, на ваш взгляд, претерпела русская литература, помимо того, что в ней стало больше эротики? И как изменилась китайская - от классики до современности?
- Да, в переводных современных произведениях действительно много эротики. Кстати, у вас недавно вышел целый эротический номер журнала "Иностранная литература"[?] Что касается русской литературы, то довольно большие изменения претерпела и тематика произведений, и язык. Много и стилистических новшеств. Но всё это абсолютно естественно, литература постоянно развивается. Правда, чаще всего утрата классических ориентиров, особенно в языке, ведёт и к эстетической, и, что особенно страшно, к этической деградации, в результате чего произведения литературы вместо преображения жизни усугубляют её тяготы. Основная же задача реалистичной литературы - не только показать правду жизни, но и дать надежду для дальнейшего существования, оказать некую психологическую поддержку. Если говорить о китайской литературе, то она достаточно консервативна и в своей мировоззренческой основе, во взгляде на основные человеческие ценности остаётся практически неизменной. Хотя, разумеется, в современной литературе звучат актуальные темы, видны приметы времени[?]