Разработка и непосредственное проведение кампании по изъятию были поручены Л.Д. Троцкому, ярому врагу христианства и Русской церкви. В комиссиях на местах, видимо, царил такой бардак, что Троцкий предложил создать "секретную" комиссию с присутствием высокопоставленных сотрудников ГПУ и "демона революции", фанатичной прабабушки главного левака сегодняшней оппозиции Самойловой-Землячки. Дьявольский замысел состоял в том, что изъятия должны были происходить от имени ЦК Помгола. Так, первая антицерковная кампания прикрылась страшным голодом в Поволжье.
Однако с 1923 г. государство приступило к корректировке отношений с Церковью. Народный любимец патриарх Тихон был освобождён. Влияние Троцкого ослабевало, на передний план выходили Рыков и Бухарин. Последнему будет принадлежать сомнительная честь утверждения в антирелигиозной пропаганде левацкого хамства и беспардонности. А пока методы дискредитации Церкви были подвергнуты жёсткой критике. В директивах 1922 г. партийным и государственным органам предлагалось "усилить культурно-просветительскую работу". На передний план призваны были журналисты и литераторы, гуманитарии и естественники. Идеологи надеялись, что кончилось время вульгарщины, демьянбедновщины, антиклерикальных карнавалов и судов над Богом. Но поэты колебаться вместе с генеральной линией почему-то медлили. В. Маяковский именно в 1923 г. написал одно из самых оскорбительных стихотворений о святителе Тихоне:
Тихон патриарх,
прикрывши пузо рясой,
звонил в колокола по сытым городам,
ростовщиком над золотыми трясся:
"Пускай, мол, мрут,
а злата -
не отдам!"
Вообще антирелигиозная или даже богоборческая тема в искусстве, особенно в поэзии, безусловно, имеет право на существование. Но поэтам уровня Маяковского, пусть страдающим левацкими загибами, но поставившими своё перо на службу государству, не грех иногда хотя бы газеты почитать. Патриарх написал власти открытое письмо, где всячески поощрял использование церковных ценностей в борьбе с голодом и просил не посягать лишь на предметы, связанные с совершением богослужений. Но атеистический раж диктовал "перлы", подобные этим:
[?]И вот сейчас, когда старухи
Поклоны бьют у алтарей,
Мы молоды! Мы сильны духом!
Сожжём небесных всех царей.
Последняя строка явно вдохновлена журналом "Безбожник".
В самом начале 1925 г. Михаил Булгаков записал в дневнике: "Сегодня специально ходил в редакцию "Безбожника"[?] Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера "Безбожника", был потрясён. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне[?] Соль в идее: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его". На обложке первого номера журнала, так поразившего Булгакова, красовался слоган: "С земными царями разделались, принимаемся за небесных". В передовой за подписью Н.И. Бухарина можно было прочитать следующие "откровения": "Так вот, товарищи, мы предъявляем наши требования: отмена самодержавия на небесах[?] выселение богов из храмов и перевод в подвалы (злостных - в концентрационные лагеря); передача главных богов, как виновников всех несчастий, суду пролетарского ревтрибунала".
Многие советские поэты восприняли декларацию "любимца партии" как руководство к действию:
Твердь, твердь за вихры зыбим,
Святость хлещем свистящей нагайкой
И хилое тело Христа на дыбе
Вздыбливаем в Чрезвычайке.
Что же, что же, прощай нам, грешным,
Спасай, как на Голгофе разбойника, -
Кровь Твою, кровь бешено
Выплёскиваем, как воду из рукомойника.
(А. Мариенгоф)
При беспристрастном рассмотрении выясняется, что к избыточному рвению в антирелигиозной пропаганде ни Демьяна Бедного, ни В. Маяковского никто не толкал. Более того, всего через полтора десятилетия, во время процесса над троцкистско-бухаринским блоком, эти левацкие штучки будут вменены "любимцу партии" в вину. Официальная печать разразится разоблачениями "прожжённого двурушника", который "действовал на антирелигиозном фронте, как самый настоящий провокатор", подстрекавший Союз воинствующих безбожников к "перегибам". Поистине, чудны дела Твои, Господи[?]