Пауль Маар.
Субастик в опасности. - СПб.: Амфора, 2012. - 253 с. - 3000 экз.
Эта книга - продолжение истории Субастика, забавного веснушчатого малыша, который приходит и уходит в субботу и разрешает тем, с кем он дружит, загадывать желания. Чем-то он отчётливо напоминает Карлсона: бойким характером, остроумием, склонностью к проказам, розыгрышам и задиристым песенкам, а также хорошим аппетитом и некоторым самолюбованием в сочетании с трогательной преданностью друзьям. Нет, Субастик вовсе не само совершенство, не живёт на крыше и даже не умеет летать. Но, сами понимаете, маленького человечка, который умеет исполнять желания, не могут не подстерегать опасности. На этот раз Субастик оказался в действительно серьёзной переделке! Друзьям придётся немало потрудиться, чтобы отвести нависшую над ним страшную угрозу. Но очень приятно, что и в самую трудную минуту Субастик не теряет бодрости, присутствия духа и прекрасного чувства юмора, которое превращает эту выдуманную историю в хорошую детскую книгу.
Эпос против романа
Эпос против романа
ОБЪЕКТИВ
Проханов А.А. Человек Звезды: Роман . - М.: Вече, 2012. - 352 с. - 7000 экз.
"Человек Звезды" убеждает меня, что Александр Проханов - главный противник романа в современной русской словесности. Даже увлекаясь мифом или стремясь стать им, роман отстраняется от ритуала, не часто обращается к созерцанию ада и рая, понимая, что его удел - разработанная портретность, пытающаяся зафиксировать неуловимость человеческого лица. Не ангелы и демоны, не святые и грешники прежде всего попадают в роман, а герой обыденности, какой бы яркой и фантасмагорической ни казалась эта обыденность.
Иное дело - героический эпос. Здесь авторское начало растворяется в коллективной воле, знающей о том, что мир спасается не вариативностью оценок, а цельностью выбора и готовностью стать жертвой за идею, которая выше тебя. Подтекстом подлинного эпоса является апокалипсис - последнее, религиозно осмысленное столкновение добра и зла. Писатели нашего времени часто обращаются к кульминационной точке истории рода человеческого, но истолковывают её иначе, чем в христианской традиции. Угасание и пустота, освобождение от суеты и страданий составляют содержание этой значимой точки.
"Человек Звезды" - против вялости и дурной многозначности современного искусства, которое сеет пустоту, выдавая её за новый философский опыт. Проханов собирает разные знаки культуры смерти, призванной добить человека: неодионисийский разврат и Шарль Бодлер, Оскар Уайльд и наркотическая стихия, поэзия абсурда, маркиз де Сад и рок-музыка. И, конечно, перформансы, проверяющие нашу готовность к бесконечному смешению. Ни глубины, ни энергии прозрения нет в этом собирании. Да она и не требуется в эпосе, который никому не обещает интеллектуального цветения. Проханову важно показать, что апокалипсис действительно реален, но не стоит обольщаться сторонникам приятного безмолвия. За стремлением к беззвучной пустоте - демонический хохот метафизических сил, использующих все знаки нашего мира, чтобы заразить последней болезнью небытия. Эпос Проханова гротескно материален, порою бутафорски, кукольно телесен, но - принципиально антипустотен.
В любой точке современности есть выход в эпос и апокалипсис, в поэтику смертельного конфликта цивилизаций и духовных символов - это закон прохановской прозы. Гельмановский проект в Перми - не насыщение Урала последствиями эстетических экспериментов и мировоззренческих катастроф, а наглое, продуманное до мелочей строительство ада, кульминационный момент войны против России. Инфернальный Маерс, замаскированный под эстета и галериста, может выиграть только в одном случае: если помогут Губернатор и Олигарх, Председатель Законодательного собрания и Архиепископ. Не всякая власть от Бога, - эта мысль заставляет Александра Проханова обратиться к необходимой ему каталогизации: повторяющиеся сцены с участием типажей, причастных к разным уровням власти, показывают, что ад везде расставил свои фигуры.