Мне довелось работать в ЦК ВЛКСМ в тот период, когда комсомол возглавлял именно Пастухов. Мы, гораздо более молодые ответработники (так это называлось), знали, что Борис Николаевич хоть и требователен, но отнюдь не сухарь и не зануда. Доводилось слышать его тосты в комсомольской компании. Доводилось и слышать в 80-е годы его доклады и выступления, которые, конечно, выстраивались по соответствующим правилам и особо не выявляли личность оратора. Так уж было принято, и в итоге это правило - большевистской застёгнутости на все пуговицы, усреднённости, зажатости - сыграло с партией и комсомолом злую шутку.
Потом, уже в середине 90-х, по делам мне как-то пришлось встречаться с Пастуховым, когда он работал в МИДе (после Госкомиздата и посольств в Дании и Афганистане). Один звонок - и замминистра принял меня буквально через день и помог, как, знаю, помогал многим и многим.
Книга открыла мне другого, непривычного Пастухова.
Будет ли она интересна сегодняшней молодёжи? Столько в ней неизвестных или полузабытых имён, столько событий, о которых сегодня далеко не все помнят[?] Конечно, книга не всех привлечёт. Но может стать интересной для тех, кого волнуют история Отечества, история СССР, особенно в период, когда на повестку дня вышли проблемы, с которыми "вожди" страны в итоге не справились.
Пастухову по-своему, ёмко и зримо, удалось сказать о многих выдающихся людях того времени. Об Андропове и Машерове, Папанине и Покрышкине, Гагарине и Горбатко, Табакове и Примакове[?] Подчас всего несколько страниц - но многое точно подмечено, помогает понять время и живших тогда людей.
Всё перемешалось в той эпохе, и разные встречались люди, однако большинство людей не отделяло себя от большой страны, её проблем и забот. Этим чувством сопричастности сегодня многие обделены. Его сегодня нам остро недостаёт.
Тот, кто возьмётся за чтение этой книги, дочитает её до конца. И многое вспомнит, о многом задумается.
Владимир СУХОМЛИНОВ
Все – «за» семью
Все – «за» семью
Ювенальная юстиция: за и против
Но почему же сотни тысяч детей в интернатах?
Согласен с острым названием статьи Л. Рябиченко ("Семья здесь больше не живёт", "ЛГ", № 46-47). Да, семья в новой России не живёт, а выживает, а число детей, принудительно разделённых с родителями, составляло в течение многих лет в среднем более 300 человек в день, постепенно убывая и достигнув в 2011 году 230 в день. Но и число детей в России неуклонно убывает, даже несмотря на рост рождаемости в последние годы, - слишком страшен был удар "псевдореформенных" 1990-х.
Да, систему надо менять. И ясно, как это делать. Надо законом "повернуть" социальную систему на помощь семье на дому, "встроить" опеку в эту восстановительную помогающую работу.
Но вот парадокс: как только появляются конкретные предложения, в том числе и Общественной палаты РФ, сразу возникает мощная "антиювенальная" кампания.
О двух законах, критикуемых Л. Рябиченко.
Идея социального патроната - создать правовое основание, ныне в российском законодательстве отсутствующее, для социально-реабилитационной работы с семьёй, так сказать, на "амбулаторной основе", т.е. без отобрания ребёнка. Сразу скажу, что этот законопроект и с нашей точки зрения крайне несовершенен и не выполнит указанной благой задачи. Эта позиция отражена в представленном в Госдуму Экспертном заключении Общественной палаты. Только мы предлагаем варианты улучшения этого и других законодательных актов, а Рябиченко и её антиювенальные коллеги только ругаются и обвиняют.
Но самое парадоксальное и даже внушающее ужас - это протест защитников российской семьи против общественного контроля интернатов для детей-сирот. В Госдуму были доставлены коробки с 85 тысячами подписями под обращением к В. Путину и С. Нарышкину затормозить принятие указанных двух законов. Причём, если в аргументах против закона о социальном патронате есть своя логика и всё-таки говорится о необходимости защиты семьи, то законопроект об общественном контроле детских интернатов критикуется исключительно с позиции защиты интересов чиновников. В этом же духе выступает и Л. Рябиченко.