Волнующее таинство стиха
прядёт искусно муза-кружевница:
"Штормит. Судьба и...
новая строка".
* * *
Шелест старых мхов под лёгким шагом
прошлогодней ветошью пахнёт -
мне сегодня многого не надо, -
мха и трав душистых переплёт
стелется ажурною мережкой
в пёструю неровную гряду
и ползёт прерывистою стёжкой
к ряскою покрытому пруду.
Томная вечерняя прохлада,
и распев лягушечий густой -
мне сегодня многого не надо -
слышен у запруды под мостом,
переливом лунная дорожка
по воде усталого пруда
тянется печально и сторожко,
дышит грустью тёмная вода.
* * *
В удушье сутолоки шумной,
в толпе подвижной и живой,
почувствовав себя безумной,
ненужной, сброшенной листвой
каштанов старых вдоль аллеи,
когда-то пройденной не раз,
теперь бесхитростно алею
осенней охрою.
И глаз
знакомых не ищу,
как прежде,
не жду, сердечком замерев
в тревожно-трепетной
надежде,
что вдалеке из-за дерев
послышится знакомый голос,
взмахнёт красивая рука[?]
Посев отцвёл, и срезан колос
для поминального венка.
Проклятие простых вопросов
Проклятие простых вопросов
ПРОЗА КАНАДЫ
Михаил БЛЕХМАН
Родился в 1951 году в Харькове. Лингвист, переводчик, литератор. Окончил Харьковский государственный университет. Защитил кандидатскую диссертацию в Ленинградском государственном университете. В 1998-м переехал в Канаду. Член МАПП, руководитель Канадского отделения МАПП. Автор четырёх книг и более 100 научных публикаций на русском, украинском, английском языках. Печатается в журналах России и за её пределами.
Тень отбросила бесплотную мысль отделить нас друг от друга и, махнув на нас бесчувственной, а значит, бессильной рукой-рукавом, заторопилась восвояси вслед за сделавшими своё дело, уходящими на покой недалёкими звёздами.
Мы пришли загодя. Сначала она, конечно, потом я.
- Раньше всегда лучше, да? - спросил я, довольный тем, что, кажется, не опоздал.
Она ответила - как всегда, не различишь, прямо или уклончиво. Но исчерпывающе, тоже как всегда, и поэтому хотелось всё спрашивать и спрашивать, и было так много - о чём спросить.
Рассмеялась:
- Это был сложный вопрос. Настолько сложный, что на него совсем несложно ответить.
Водитель не проверял билетов, просто впускал всех подряд, следя, чтобы всем хватило места. И места, как ни удивительно, хватало. Он не произносил строгих банальностей вроде: "Автобус не резиновый" или "Предъявите билеты для проверки". Мест на удивление хватало, а единственным нужным билетом было желание отправиться в путь.
Я не заметил - да этого сразу и не заметишь - как возле меня оказалось автобусное окно.
- Здесь удобно, правда? - спросила она, укрывая мне ноги пледом.
Сначала ответить было нелегко, слишком интересно было смотреть в окно. Она улыбалась, глядя туда же, куда смотрел я. Или на меня - я как-то и не заметил. Был декабрь. Мороз не мешал теплу. И год готов был начаться, новый и тёплый, как наш автобус.
- Помоги мне, пожалуйста. Ответь на простой вопрос.
Вопрос - не только мой, конечно, но и мой тоже - лился в автобусное окно вечной прохладной газированной струйкой утреннего света.
Наш просторный, тёплый автобус пытался казаться загруженным - пассажирами, обязанностями. Но я начинал понимать, что он одинок, и на станциях, и между ними, когда производил впечатление погружённого в свои мысли. Может быть, ему не давал покоя тот же вопрос, что и мне?