Посмотрите на город глазами матери (или отца), гуляющей с младенцем. Все, почти все дворы Москвы превратились в стихийные автостоянки. Очень много машин передними колёсами далеко заехали на тротуар, оставляя узенький проход между кустарником (если он есть, но чаще вместо него - высокий, грязный сугроб или желеобразная стенка клумбы), между тем, что есть, и наглой, занимающей не свою территорию машиной. Мама (папа) с коляской вынуждена искать объезд или проявлять чудеса эквилибристики, огибая хамоватую машину.
А то вдруг ни с того ни с сего срабатывает сигнализация, и машина начинает сиреноподобно выть (вопить, трещать, свистеть, гудеть...) возле изголовья спящей крохи...
В такие моменты много раз ловил себя на желании взять обрубок лома и раскрошить оборзевшего "коня на колёсах". Грешным делом даже подумал: необходимо законодательно разрешить прохожему именно таким способом защищать свой покой, свои права на то, чтобы НОРМАЛЬНО пройти по родному городу. Поставил свой автомобиль на тротуар для прохожих - рискуешь найти его без лобового стекла...
Не одного меня будил на рассвете ложный вой чужой сигнализации. В такой ситуации зло должно быть наказано мгновенно, ибо когда ещё оно будет наказано? Нужен закон, работающий так же молниеносно, как и сорвавшаяся с цепи сирена автомобиля спящего хама.
Сергей НИКОЛАЕВ
По самой дурной дороге
По самой дурной дороге
Подлинное место последней дуэли А.С. Пушкина можно считать установленным
"Чёрная" - пожалуй, одно из самых распространённых названий малых рек и речек на северо-западе России. Исстари так называли и протоки с болотной, застойной водой. Такое название подходило к речкам не очень торопливым. Малая скорость потока повышала настой воды на старых корнях и погибших ветвях ольховника, заросли которого сплошь покрывали окрестные берега. Вода становилась тёмной, как бы густой, и от этого течение казалось ещё более замедленным. Зимой речка замерзала, прибрежная местность с полями, перелесками да оврагами покрывалась глубоким снегом.
В Петербурге с таким названием было восемь речек. Чёрными называли современные Екатерингофку, Волковку, Монастырку, Смоленку, Оккервиль, канал Грибоедова. Ныне такое зловещее название сохранилось за очень маленькой речкой в восточном районе и на севере города. Последняя уже никогда не поменяет своего названия. Она стала вехой в нашей культуре, пусть даже и невыносимо горькой.
Издавна с севера к Чёрной речке, не пересекаясь, подходили Коломяжская дорога и Ланское шоссе. Тогда здесь находилось поселение с финским названием Коломяги ("коло" - углубление, "мяки" - горка). Эта едва заметная возвышенность имела пещеры с монолитными образованиями. Старинный дворянский род Ланских с конца ХVIII столетия владел этим участком земли, дачным пригородом Петербурга, служившим северной границей столицы. Мост через Чёрную речку назывался Пограничным (ныне Ланской). Оба пути образовывали тупой угол, а местность, лежащая внутри него, - тупой треугольник. Поблизости находилась Новая деревня.
До основания Петербурга местность на правом берегу Большой Невки была лесистой. Из-за множества камней и валунов получила название Каменки, или Каменного носа. С середины ХVIII века Большой Каменный остров стал царской резиденцией. Начались строительство и обустройство каналов, укрепление берегов. Владелец Каменного граф А.П. Бестужев-Рюмин поселил здесь несколько сотен крепостных крестьян. Когда стали создавать декоративные сооружения, разбивать парки, потребовались новые партии крестьян. Их разместили на Чёрной речке. Так появилась ещё одна деревня - Новая, а ту, первую, стали называть Старой.
На правом изгибе Чёрной речки, на левом её берегу, слева от дороги, ведущей в Коломяги, находилась небольшая одноэтажная дача, состоявшая из нескольких деревянных домов и незначительных хозяйственных строений, ещё с петровских времён принадлежавшая комендантам Петропавловской крепости. Комендантская дача (её название стало географическим) владела обширными землями и занимала целый район пригородов Петербурга.
В документах подлинного военно-судного дела 1837 года "Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном" (СПб., 1900) о конкретном месте дуэли, кроме кратких ответов на вопросы Комиссии военного суда, не говорится ни слова. Д"Аршиак замечает: "В 4[?] часа прибыли мы на место свиданья, весьма сильной ветер, которой был в то время, принудил нас искать прикрытия в небольшом сосновом леску. Множество снега мешало противникам, то мы нашлись в необходимости прорыть тропинку в 20 шагах, на концах которые они встали..."