- Как ни странно.
- Да! Гражданская война, свой-чужой[?] Я освободился от этой темы. Мне хотелось сделать предысторию, не больше. А Гроссман - это предложение извне, я не собирался его экранизировать, хотя и раньше читал роман "Жизнь и судьба", но он не был моей настольной книгой. Пожалуй, самые сложные мои раздумья связаны именно с этой экранизацией - идея не была моей. Я искал в ней то, что лично меня взбудоражит, и когда нашёл - согласился.
- Вы меня извините, но музыка Баха, Вивальди буквально в каждом кадре идёт как агрессия! Что это у вас за слабость?
- Это слабость, свойственная мне. Люблю музыку и, вероятно, не всегда могу с собой справляться. Я же не говорю, что делаю идеальную картину.
- А стремление-то есть?
- Нет. Есть стремление сделать картину, за которую мне не было бы стыдно. Естественно, поскольку я живой человек, то в каждой картине отражаются все мои плюсы и минусы. Кино и театр сильны и ошибками тоже! Рязанов не снимает, как Данелия. Данелия - как Гайдай. Гайдай - как Тарковский[?] У каждого свои любимые артисты, темы, музыка. Кто-то более музыкален, и это становится просто издевательством над зрителем, а кому-то из зрителей это очень нравится. Я же не в бреду всё это делал, да? Мне кажется, что так правильно. Кто-то делает фильмы вообще без музыки. Это его почерк! У меня почерк другой, он кому-то неудобен. Так можно смотреть другое кино, а моё не смотреть - это нормально.
- Вы любите свои минусы?
- Не люблю - свои минусы никто не любит. Но ради того, чтобы понравиться кому бы то ни было, я не хочу менять свои минусы на чужие плюсы. Вообще не бываю в восторге от себя никогда. Но каждая моя картина соответствует определённому периоду. Точно знаю, что мне себя упрекнуть не в чем. "Я мог сделать иначе, а сделал вот так[?]" - нет, я сделал так, как хотел. Сегодня сделал бы по-другому. Из-за того, что и я, и мой опыт, и мои возможности уже другие - чисто профессионально[?] Не совершил бы, конечно, тех ошибок, которые совершил, точнее что-то сделал бы, но это не значит, что я стал лучше, просто стал другим. Каждый мой фильм - то, каким я был, понимаете? Единственное моё преимущество, как я сам считаю, - мне не стыдно ни за один из моих фильмов. Не потому что они такие замечательные, а потому что я их не делал "спустя рукава" или "идя на поводу у обстоятельств"[?]
- Экранизация, ещё со времён немого кино, всякий раз рискует вызвать негатив со стороны публики. Режиссёру нужны не только чутьё, такт, культура, но и определённая смелость, чтобы выступить с собственной трактовкой какой-либо известной книги.
- Скажем, Трифонов не имеет той истории экранизаций, которая могла бы дать кому-то основания соглашаться или не соглашаться с предложенным мною взглядом. Горький в то время был так забыт, что никому и дела не было до определения "соответствий". Только "Исаев" вызвал негативную реакцию зрителей, да и то не из-за книг Семёнова, а из-за фильма Татьяны Лиозновой: дескать, как я мог к святому приблизиться вообще... А я ни на что не претендовал. Конечно, экранизация предполагает некую борьбу со зрителем - да! Но сегодняшний зритель в подавляющем большинстве Агнию Барто не читал, не то что Гроссмана! И экранизация даёт возможность дремучее невежество побороть, попробовать пробудить интерес к литературе, хоть как-то приобщить зрителя к чтению. Недаром же сейчас все издания выходят с фотографией из фильма на обложке. Это же ужасно!
- Получается, что сегодня литература попала в прямую зависимость от ТВ и кино, тогда как исторически всё складывалось ровно наоборот - литература рождала и питала эти виды искусства[?]
- Зависит в огромной степени! Всё перевернулось! Мы из самой читающей страны превратились в не очень-то читающую. А то, что мы читаем, по большому счёту и литературой-то не является. Серьёзную литературу мало кто сегодня читает - и классику, и современных авторов, - но она же есть!
- Вы сказали "я любил читать" - почему в прошедшем времени?
- Сейчас мало читаю. Уже не так интересно - внутренняя потребность исчезает. Это связано со сложностью погружения в чужой мир. Появляется некая леность души[?] Перебарываю себя, стараюсь читать, но это занятие уже не является для меня тем, чем было 20-30 лет назад.
НЕ СПРОСИЛА КРОХА
- В "Сочинении ко дню Победы" за кадром девочка читает то самое сочинение. Как сегодня, спустя 15 лет, относится к войне, ко дню Победы поколение, к которому та девочка принадлежит?
- Это моя младшая дочь, ей сейчас 24 года, и ничего в ней не изменилось - она точно так же относится к этой теме. Потому что она правильно застроена изначально: она не врала себе, читая то сочинение. Со временем она стала понимать что-то глубже, но не сменила плюсы на минусы. В целом, что касается сегодняшней молодёжи, то есть огромная потеря, конечно, даже по сравнению с нашим поколением. Это не старческое брюзжание, а объективный факт.
- А виноваты родители?
- В первую очередь и всегда! Виновато в каком-то смысле и время - но время на самом деле никогда не бывает виновато... Семья? Да мы все бросились враскоряку, пытаясь понять: как же это - вчера так было, а сегодня уже нет? Вчера был Советский Союз, а сегодня его нет. Мы сами потеряли критерии. Больше того - и до сих пор не знаем, как будет! Все тосты заканчиваются: "Главное - чтоб не хуже!". А какая перспектива?.. Мой отец мальчишкой пережил оккупацию на Украине. Мама пережила эвакуацию. Оба моих деда были на фронте. Конечно, мы многое перенимали от своих родителей. Но была ещё и государственная идеология, содержавшая стратегию воспитания. Нравится не нравится, но человеку сызмальства прививали какие-то понятия о добре и зле, и в целом, я считаю, что советская власть всё-таки хороших людей воспитывала. Это утрачено - и выросло поколение, которому не вставлен чип "что такое хорошо и что такое плохо". Они менее образованны, менее идеалистичны, нацелены на прагматические установки - вот, пожалуй, их код.
- Конформизм[?]
- Конформистами были и мы! Безусловно. Потому что при советской власти не быть конформистом было невозможно. В большей или меньшей степени.
- И об этом ваша дебютная картина 1993 года "Русский регтайм".
- Да, она и об этом тоже.
- А зачем же вы снимали диссидентское кино, будучи конформистом?
- Потому что люблю людей, о которых там рассказываю. Это же реальная история - о моих друзьях. Люблю то время, скучаю по нему[?] Сегодняшняя беда - не в конформизме, всё гораздо глубже и хуже. У сегодняшних молодых нет понимания того, как должно быть. Конформизм - это когда ты понимаешь, как должно быть, но в силу разных обстоятельств идёшь на компромисс. И это всегда компромисс с собственной совестью.
- В одном из интервью вы сказали, что хотели бы вернуться к вопросам 1960-х, но сейчас это никому не нужно. Другим не нужно, а вам нужно?
- Не то что вопросы[?] Разговор со зрителем сегодня на ТВ, на большом экране, идёт у нас на уровне детского сада! Главное - чтоб было весело и развлекательно. А в 1960-1970-е общий фон был такой, что востребовано было и другое тоже! Люди ставили задачи, решали проблемы, старались разобраться - в кино, в театре, в литературе. Писали сложные стихи, сложную музыку, писали песни сложные, снимали сложное кино! Это было нужно и важно огромному числу людей. Это кино, которое я люблю. И моя творческая задача - попытаться вернуться к возможности диалога со зрителем хотя бы на уровне 1960-х. Это очень высокая планка!