Но вообразим невозможное: роман Давыдова найдёт и прочитает до конца современный молодой человек. Какой вывод сделает паренёк, знакомый с историей XX века в лучшем случае по американской компьютерной игре "Call of duty" и не умеющий отличать правду факта от правды вымысла? Что антисоветская оппозиция в своём омерзении превосходила большевиков? Что Россия - это "Крысия"? А если моральные уроды вроде Буленбейцера не только существовали, но и действительно, как описывает автор, готовили и посылали из-за границы десятки террористов для диверсий в СССР - значит, сталинские чистки оправданы?
Каков же итог? Автор великолепно знает исторические реалии, однако не помнит о демократах-перестроечниках, которые, подобно ему, прекраснодушно боролись с коммунистической диктатурой, а чуть не убили - Россию. Блестяще владеет литературной формой, но не создал ни одного абзаца, чтобы можно было сказать: вот индивидуальный стиль Георгия Давыдова, а не кого-то ещё.
Я мог бы сравнить автора с молодым художником, который, набивая руку, талантливо копирует "Джоконду", и перед его будущими творениями два равно вероятных пути: либо сбывать картины в подземном переходе на Крымском Валу, либо, сотней метров севернее, составить компанию лучшим образцам современной живописи в Новой Третьяковке.
Но дальнейшая судьба романа "Крысолов" очевидна: высокобюджетная экранизация за бюджетные деньги, показ в прайм-тайме центрального телевидения, снисходительное одобрение высоколобых интеллектуалов западных фестивалей: у теперешних кинобарышников такие сюжетцы, уж извините за выражение, в тренде.
Эдвард ЧЕСНОКОВ
Георгий Давыдов. Крысолов: Роман. Журнал "Знамя", № 1-2 (2012).
Паутина
Паутина
А музыка звучит
О роли и судьбах "негров" в современном российском искусстве - музыкальном, и не только.
Размышления эти начались прямо на одном из концертов, проходившем в конце ноября прошлого года в Большом зале Московской консерватории. Основное действо называлось "Семь песен о Боге" и представляло собой ораторию для солистов, хора и оркестра. Состав участников впечатлял - Российский национальный оркестр Плетнёва, тройной состав хора, куда вошли Патриарший хор храма Христа Спасителя, Московский Синодальный хор и монашеский хор "Филафонитэ", специально прибывший с Афона, Наира Асатрян и Станислав Мостовой в качестве солистов. И вся эта исполнительская рать призвана была, дабы украсить песни Бориса Гребенщикова, которые переложил для вышеупомянутого состава московский композитор Андрей Микита. Причём переложил, скажем прямо, вполне талантливо и профессионально: по крайней мере увертюра и все интерлюдии между песнями звучали убедительно и абсолютно симфонично - пожалуй, это были лучшие места в оратории. Что же касается самих песен, то об этом разговор особый. Во-первых - тексты. Не стихи, а именно тексты, во многих из которых просто выпирает этакое подростковое самодовольство от сознания собственной эрудиции, которой автор приглашает полюбоваться: а вот - смотрите, а я знаю, кто такой Престер Джон, а вот я упомянул Озиманда. А в заключение - удивительный по своей глубине вывод: Бог есть Свет, и в нём нет никакой тьмы. Музыка - под стать текстам, примитивные даже не мотивы - попевки, тысячекратно слышанные ещё со времён "Битлз". И если первые двадцать минут мощь и глубина симфонического звучания вкупе с хором как-то скрашивали эти качества творений БГ, то постепенно красота отходила на второй план, оставляя на сцене откровенную попсовость и пошлятину, которая чувствовалась особенно остро на фоне, казалось бы, серьёзных затрагиваемых тем - взаимоотношений человека и Бога. И не спасали ни дополнительные контрапункты, ни вокальные старания солистов, ни сдержанность афонских монахов - со сцены продолжала звучать пошлая попса. Вот тогда и подумалось: а ради чего? Нет, никто не против Гребенщикова и ему подобных, но не здесь. Для этого есть специальные места - клубы, арт-кафе, рок-подвалы, где всё звучит вполне органично. Но ради чего собраны такие гигантские исполнительские силы, арендован один из престижнейших залов мира, привлечено множество журналистов? Ведь результат получился, мягко говоря, не очень убедительным - добрая половина слушателей расходилась в недоумении: что это было (судя по случайно услышанным репликам и обмену мнениями с рядом знакомых и коллег)? Не лучше ли было представить в том же составе музыку того же Андрея Микиты - композитора, судя по оркестровке, талантливого и профессионального? А тогда бы на концерт не пошла публика, ответил Микита.