* * *
Я вспоминаю голоса,
вокзальных кружево предметов
и тьму, которая росла
между пекарен и буфетов.
И солнца сочный апельсин
размазывался по рубашке,
и выгорая, как бензин,
стыдливо прятался за башни.
Почуяв горечь на губах,
охотники и куртизанки
делили сахар и табак,
как с вором вор на полустанке.
И старый подшивал торчок
нашивки, снятые с шинели,
и мягко тучи вдоль ручьёв
ползли на крымский перешеек.
И оглянувшись как-то раз
посреди грома и покоя,
внезапно вспомнил я о вас
и сам себе сказал такое:
что в этом остыванье воль
всем заправляет беспорядок;
что чёрной розой алкоголь
вам вырастает меж лопаток;
что каждого, кто ночью ждёт
с товарняком бесшумной встречи,
по смерти только помянёт
на сортировочной диспетчер;
что в миг, когда я отойду
за брызгами ночных приливов,
они прорежут пустоту
сигналами локомотивов,
и чьей-то почты багажи
возлягут в станционных залах,
остры и жёстки,
как ножи,
как перец,
как смола на шпалах.
* * *
Смерть моряка речного флота
подстерегает в прибрежной глине,
пока он в свою погружен работу,
пока муссоны стоят в долине.
Тихие баржи, шустрые шхуны,
мимо плывущие за водою,
хребта его трогают толстые струны,
говорят: она не будет с тобою,
она, эта дева с серебряным горлом,
с сердцем из слоновой кости,
настаивается на холодном горе,
так тебя и не дождавшись в гости,
всё, что держала доселе, бросив,
прячет глубокие ливни в теле,
слышишь, о меди её волос уже
рыболовецкие плачут артели?
Так что плыви себе сквозь пороги,
сквозь мерцающие электротурбины,
подальше от этой родины,
подальше от этой кручины,
на золотые огни малярии,
на плачущий голос девы Марии,
на грузнущие Одессы туманы,
на тёплые от ила и жира лиманы.
На скумбрии плавники багровые,
на ветра ночного рваные ритмы,
на верную смерть
от чёрной крови,
чёрной крови, древесного спирта.
Тогда захочешь ласки немножко,
чтоб задержаться чуть-чуть на свете,
чтобы дождаться, пока положат
на каждый глаз тебе по монете.
А после тьма набежит отовсюду,
и звёзды потом перестанут сниться,
а там уж и сердце обязано будет
остановиться[?]
Марианна
КИЯНОВСКАЯ
Поэт, прозаик, пере[?]вод[?]чик, литературовед. Родилась в 1973 году в Жовкве Львовской области. Живёт во Львове. В студенческие годы входила в женскую литературную группировку ММЮННА ТУГА. Автор множества поэтических книг, произведения переведены на 11 языков. Член Национального союза писателей Украины, Ассоциации украинских писателей и Украинского отделения ПЕН-клуба.
* * *
Я молчала весь год. Очень долго
срасталась рана.
Не срасталась, а лишь разрасталась
и стала рубцом.
И теперь я в нирване. Глубокая это нирвана,
Угасанье - меж словом и телом -
нутром и лицом.
[?] Был такой человек - пуповину разрезал,
как путы,
Не рождённой оставил меня,
где одна пустота.
Он мне всё ещё снится.
Мерещится мне поминутно.