История Оливии, рассказанная Бертолуччи, банальна. Ей 20 лет. Она художница, то есть фотограф, получивший признание. Богемная жизнь приучила её к наркотикам. Оливия проста, хотя Бертолуччи и попытался сделать из неё некое подобие ленты Мёбиуса. Во-первых, она по воле режиссёра оказалась по отцу сестрой Лоренцо. Во-вторых, она же была замечена в попытке убить мать Лоренцо за то, что последняя разрушила её семью. Правда, об этом Лоренцо ничего не знал.
В подвале вновь забрезжила возможность для инцеста как способа взросления недоросля. И вновь Бертолуччи обманул ожидания зрителей. Вместо инцеста в подвале Бертолуччи устроил показ моды и примеривание старинных шляпок.
СКЛАДКА В конце концов Оливия, по мысли режиссёра, стала для Лоренцо тем изгибом, той складкой, в которой у людей образуется внутреннее, видимое изнутри и невидимое извне. За семь дней, проведённых в подвале, подросток стал взрослым. Он впервые узнал, что в жизни есть «ломка», боль и страдание. Что в ней есть состояния, в которых исчезает различие между жизнью и смертью. Монологи Оливии напоминают монологи Кириллова из «Бесов» Достоевского.
«Теперь человек ещё не тот человек, – говорил Кириллов. – Будет новый человек, и ему будет всё равно: жить ему или не жить». И этот человек будет богом. Бертолуччи назвал этого нового человека Оливией и сделал её наркоманкой.
ТАНЕЦ В ПОДВАЛЕ Одна из самых красивых сцен фильма – танец в подвале. Конечно, это не «[?][?][?]ё[?]a[?]åå [?]анго в Париже». В ней нет изысканной самодостаточности, но даже чёрствая душа зрителя способна развернуться в момент танца, чтобы потом опять, очистившись, свернуться.
Лоренцо и Оливия, брат и сестра, нежно обнимают друг друга и танцуют. В этом танце исчезает отчуждённость, выражаемая в словах «он» и «она», и возникает притягательное «я» и «ты». Лоренцо и Оливия за неделю прошли бесконечное расстояние, отделявшее их друг от друга. И мир стал на мгновение другим, лучше. Танцуйте, говорил Платон, и «лучше» будет длиться вечно.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ШТАМПЫ Бертолуччи – экзистенциалист. Он ещё не знает, что философия экзистенциализма устарела, что человек теперь – это не бытие в мире, а бытие вне мира. И тебе нужно искать путь к себе, а не к Другому. Что ад – это не Другие, но ты сам можешь быть адом. Герои Бертолуччи всё ещё пытаются заключить союз с миром. Они не обращаются к себе с вопросом: кто я? Они обращаются к миру и говорят: возьми нас, дай нам место, и мы откажемся от наркотиков, мы перестанем устраивать тебе фронду. Из героев Бертолуччи получатся хорошие менеджеры власти.
ЭСТЕТИКА ФИЛЬМА Бертолуччи эстет. Его фильмы можно смотреть много раз. Его «Ты [?] [?]» исполнено в духе эстетики минимализма. Этот фильм, конечно, надо посмотреть, но второй раз я его смотреть не буду.
За бортом
Вопрос "А вы боитесь безработицы?", который вы поставили в комментарии к статье («ЛГ», № 2-3), задел за живое, потому что он для меня очень актуален. Да, отвечаю, боюсь.
После окончания института я довольно быстро устроился на работу, но не по специальности, а на склад кладовщиком. И коллектив меня устраивал, и график был щадящим. Врем[?][?][?] свободного было достаточно, мог пойти на какие-нибудь курсы, чему-то ещё научиться.
Впрочем, скоро стало не до творчества. Ещё 10 лет назад, в институте, у меня начались эпилептические приступы, а потом такие же приступы стали происходить и на работе. Отношение ко мне изменилось, а потом ситуация накалилась до того, что мне страшно стало приходить на свой склад. Отработав там больше трёх с половиной лет, я в один прекрасный день (уже просто накипело) практически ворвался к начальству и написал заявление об уходе. Думал: да как я, такой молодой, покладистый, активный, не найду другую работу?! Но я не ведал, что со мной сделает моя болезнь.
Месяцами бегал по собеседованиям и чуть ли не уговаривал работодателей взять меня на любую должность, но чаще всего результатом беготни становился скорбный отказ – «по состоянию здоровья»! В конце концов всё же удалось устроиться, но ситуация повторилась. Опять – «по собственному желанию». А потом – ещё и ещё. Благо сильных приступов на работе не было, но приходилось часто брать отгул – по состоянию здоровья или больничный, что тоже часто являлось причиной косых взглядов. При этом лечащие врачи утверждали, что для получения инвалидности оснований нет. И вот уже два года, как ни стараюсь, никуда не берут.