В роли Фрикки блестяще выступила И. Архипова, академичное звучание голоса и музыкальность которой способствовали формированию высокопрофессионального уровня всего спектакля. Прекрасно показал себя в партии Вотана А. Эйзен. В труднейшей баритоновой партии Альбериха неожиданно засверкал драматический талант В. Нартова. Нельзя не отметить мощный и красивый бас Г. Селезнёва (Вотан), свежий и волнующий тембр голоса Г. Чорнобы (Фрейя)… Успех постановки был очень солидный, и театр намеревался продолжить работу над вагнеровским репертуаром. Однако по разным причинам этим планам не суждено было осуществиться.
– Известно, что у вас были зарубежные вагнеровские проекты: постановки, оркестр Liszt-Wagner...
– В 1977 году в Будапеште, во время репетиций с Государственным оркестром Венгрии, я был приглашён в театр, чтобы заменить заболевшего дирижёра в опере «Кармен». Дебют прошёл настолько удачно, что после нескольких пробных спектаклей я получил под свой контроль весь вагнеровский репертуар театра. В результате за тридцать лет тесного сотрудничества с Венгерской государственной оперой я поставил там почти все вагнеровские оперы: «Парсифаль» (1992) «Летучий голландец» (1993), «Тристан и Изольда» (1994), «Валькирия» (1995), «Зигфрид» (1996), «Золото Рейна» (1997), «Гибель богов» (1998), весь цикл «Кольцо нибелунга» (2000 и 2001), «Лоэнгрин» (2004), «Мейстерзингеры» (2006).
Музыка Вагнера очень популярна в Венгрии не только в опере, но и на симфонической эстраде. С удовольствием вспоминаю, как часто мне доводилось в различных концертных залах вместе с солистами театра и при участии почти всех симфонических оркестров страны, включая организованный для меня Liszt-Wagner оркестр, исполнять увертюры и отрывки из вагнеровских опер. Мне кажется, что для дирижёра, по-настоящему любящего музыку и чувствующего красоту человеческого голоса, нет большего наслаждения, чем дирижировать операми Вагнера, купаясь в пряных гармониях и следуя за поэтическими изгибами вагнеровской мелодики.
И пусть наконец успокоятся злопыхатели и завистники чужого успеха.
Место Рихарда Вагнера было и навсегда останется на вершине музыкального Олимпа!
Минное поле гения
В музыкальном мире вряд ли найдётся фигура более парадоксальная, чем Рихард Вагнер. Творец, перевернувший существовавшие до него представления об опере. Созидатель мира грандиозной музыкальной драмы. В то же время мыслитель, чьё внутреннее "я" вмещало ненависть и разрушение до такой степени, что полвека спустя после смерти композитора его музыка стала одним из символов нацизма. Казалось бы, неизбежный и очевидный крах. Однако магия Вагнера оказалась сильнее. Страсти по нему не утихают и на его родине до сих пор.
Когда речь заходит о ныне всемирно известном Байройтском фестивале, страсти накаляются ещё больше. Патетическому тону убеждённых «вагнерианцев» противостоят ироничный взгляд сомневающихся и скепсис неприемлющих.
Надо сказать, что со времени постройки здания в 1873 году на так называемом Зелёном холме ничего не изменилось. По вагнеровскому замыслу, акустика была важнее комфорта. Здание не отапливается и не охлаждается. Кресла легендарны своим неудобством. По требованию творца на них отсутствует ткань, дабы не исказить звучания. Обмороки от духоты действительно регулярны - во время спектакля двери закрываются на ключ, и довольно знойный баварский летний воздух застаивается под нагретой за день крышей. «В случае пожара оркестр, вероятно, просто продолжит играть, ибо нельзя прерывать Вагнера», – это, конечно, шутка. Немецкие пожарные службы очень строги, двери в секунду распахиваются изнутри.
Эти спартанские условия тем не менее не умаляют количества просто любителей музыки и высоких гостей, ежегодно посещающих летом Байройт. Ангела Меркель и многочисленные министры, менеджеры крупных концернов, деятели культуры – их появление на фестивале не без сарказма освещается в СМИ. Это мировое событие «немецкого масштаба – без блеска», – иронизирует «Шпигель».