Добреть…
Это трудно само по себе, но ещё труднее, если окружающие только свирепеют. И никто у нас не занимается этой проблемой отцов и детей, что приводит к особенно тяжким последствиям в условиях социального коллапса. Вот у финнов, к примеру, есть специальные школы старения . Пожилых людей учат, как правильно стареть. Ведь возможности молодости уходят, зато открываются новые – возможность выработать в себе собранность, цельность, найти внутреннюю точку опоры, возможность быть, а не казаться, сделать то, что из-за нехватки времени откладывалось всю жизнь, да так и не было сделано, продолжать жить, а не оставаться в прошлом. Это требует особой и трудной работы – душевной, психологической, но окупается с лихвой.
Дома для престарелых часто строятся рядом с детскими садами: чтобы дети и пожилые люди могли общаться, чтобы малыши привыкали к старости как к нормальному человеческому возрасту, к человеку в инвалидной коляске – как к обычному человеку, а старики могли бы порадоваться, глядя на малышню и сохраняя любовь к жизни, а не ненавидя весь мир и желая ему погибели вместе с собой.
Ничего подобного у нас пока нет, хотя, казалось бы, опыт, пусть только тот, что не требует больших денежных вложений, перенять не трудно. Но – зачем? Идеи пресловутого «рынка» захлестнули общество: всё стало называться «услугами», а за услуги надо платить; а какой смысл платить за то, что уже не принесёт прибыли, – за утешение старости? Неэффективно… Ужас в том, что такова логика не только чиновников, а всё чаще и чаще – простых людей. Нас с вами.
И возвращаясь к блогерше, с которой я начала эти заметки: вы, мадам, думаете, что ваша молодость – это ваша заслуга? Ошибаетесь. Гордиться можно тем, что заработано собственными усилиями, трудом, т.е. самой. А молодость даётся нам даром и потому – не заслуга, как и старость – не порок. Просто меняется мода.
Ну, скажете вы, старость – это когда будет, а сейчас на коне – я. Увы, огорчу вас и тут. В клубе, на светской тусовке, именно вашей ровеснице, разоткровенничавшись, двадцативосьмилетние джентльмены поведали о том, что двадцать пять для женщины – это уже старость. Джентльменам интереснее пятнадцати–семнадцатилетние. Ну, восемнадцатилетние, но это уже крайний случай...
Молодость – быстротекущая пора. Как же вы собираетесь жить дальше – в тридцать, в сорок, в пятьдесят и – страшно вымолвить – в шестьдесят и семьдесят? Станете всеми средствами возвращать утраченные с возрастом формы?
Как-то впереди меня шла девочка: на шпильках, девчоночья причёска-хвост, мини-юбка – она привлекала всеобщее внимание. Я обогнала её и обернулась: неподвижная маска вместо лица, а главное – глаза, они выдавали её с головой. Ей было лет семьдесят, и стало за неё страшно неловко.
Митрополит Антоний (Сурожский) говорил: «Да: я – это моё тело, равно как и моя душа. И человека можно рассматривать только в целостности. Поэтому когда мы смотрим на тело, мы смотрим на него с благоговением. Мы видим его со всем страданием и всей радостью, всей тайной жизни , какая была в этом человеке. Тело можно бы назвать видимым образом невидимого» ( выделено мной. – А.Я. ).
Стариков наших невыносимо жалко. Больше, чем детей: у детей всё ещё может быть, а у стариков – только наша, твоя, читатель, и моя, любовь. Любовь к их седым волосам, натруженным рукам, морщинам на столь когда-то чудесных, молодых лицах, потускневшим, когда-то лучистым глазам. Ст[?]ит однажды суметь это увидеть – и как прекрасны наши старики станут на всю оставшуюся свою жизнь, преображённые оптикой любящего взгляда.
Замки открывают ворота
Медиафорум, прошедший в конце мая в Беларуси, был восьмым по счёту, и, стало быть, у него уже имелись традиции. Образовался круг постоянных участников из стран СНГ, и не только из них. Люди, руководящие медиапроцессами на постсоветском пространстве, приезжают сюда обсудить вопросы сотрудничества и обмена информацией, противостояния современным вызовам, ну и просто повидаться друг с другом. Виртуальное общение пока ещё не заменило живого, хотя предпосылки к этому наблюдаются.
Итак, нынешний форум был посвящён историко-культурному наследию как фактору единения. Ещё лет десять назад подобная тема вызвала бы недоумение, а сейчас в Беларуси появились замковые комплексы, в которых можно принять гостей любого уровня.