Грек Михаил Триволис получил отличное образование в Италии, потом постригся в монашество на Афоне и уже в довольно зрелом возрасте прибыл в Москву, совершенно не зная русского языка. Однако вскоре его имя – Максим Грек – вошло в святцы отечественной словесности.
Русская культура рождается из особого сплава, ансамблевости. Любая ограниченность, любое выделение в этой симфонии тех или иных доминирующих партий ведёт в конечном счёте к полному непониманию этого феномена и порождает в силу этого непонимания бесконечное количество мифов по отношению к нему. Кстати, в этой расколотости появились те же славянофилы и западники. О ложности этого деления много писал Вадим Кожинов.
В последнее время очень часто приходится слышать об отечественной культуре как о чём-то априорно ущербном (в ней не было того-то и того-то – например, Ренессанса). Да и отмеряют ей, как правило, только последние 200 лет, а до этого якобы была тьма запустения. Многие до сих пор считают, что как таковой культуры в России до Пушкина не было, и, значит, она всегда была отсталой страной.
Сейчас у нас вообще стал чрезвычайно модным разговор об отечественной культуре, истории, литературе по лекалам «новой хронологии». Здесь о добросовестности речи не идёт, главное – совершить невообразимый кульбит, переставить всё с ног на голову, и ты моментально в дамках на час. Как-то, прочитав у одного либеральствующего критика очередные «доказанные» суждения, что Михаил Шолохов не является автором «Тихого Дона», ответил ему, что за такое уже давно необходимо прописывать публичную порку. Ну а как иначе бороться с откровенной глупостью?..
В своё время гигантский вихревой поток под названием «Юбилей А.С. Пушкина» оставил после себя своеобразно отформатированный, как тогда говорили, под запросы современности образ русского поэта. Кто-то пытался примерить к нему исключительно образ донжуана, приписывая всевозможные любовные похождения. Здесь и «Гавриилиада» удачно подошла, став чуть ли не главным произведением поэта. Кто-то прикручивал к нему какую угодно философскую, религиозную доктрину, а здесь – было бы желание – можно представить и дзен-философом (Болдырев Н. Чистое истечение бытия. Пушкин и дзен. / Октябрь, 1997, № 2), и певцом оккультизма (Трофимов Е. Метафизическая поэтика Пушкина. Иваново, 1999). Кстати, по этому образу и подобию недавно был снят фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», авторы которого из всей многогранности личности и яркости жизни Высоцкого выделили и поставили на первый план сюжет, связанный с наркотиками. Будто бы это на потребу, якобы цепляет.
С другой стороны, буквально недавно критик Владимир Бондаренко подготовил к публикации в знаменитой серии «ЖЗЛ» свою биографию-путешествие в огромный космос Михаила Лермонтова, 200-летие которого мы будем отмечать в будущем году, под заглавием «Мистический гений». Бондаренко, проявившему себя крайне добросовестным исследователем, тоже пришлось бороться с огромным количеством мифов, которые, как ракушки у днища океанского лайнера, прилипли к биографии поэта. Это и различные версии-мистификации, причём совершенно дикие, об «отцах» поэта, в которые записывают то абрека, то еврея, то простого русского кучера. Штамп о невыносимо дурном характере самого поэта и легендах о будто бы высоких нравственных качествах его убийцы Мартынова, которого буквально оправдывают многие лермонтоведы. Приписанное авторство стихотворения «Прощай, немытая Россия» и многое другое. В предисловии автор пишет: «Мнение о нём (Лермонтове. – А.Р. ) даже в литературной среде или негативное, или какое-то сомнительное. Мол, погиб, и поделом». Он говорит про «забывание» Лермонтова, которое стало у нас «привычным делом».
Бондаренко сам проделал большое путешествие, повторяющее духовный и биографический путь поэта. И это очень правильный путь-ключ вживания в феномены отечественной культуры. Исследователь едет в Шотландию, где изучает древние шотландские корни поэта, причём оговаривается, что ранее в тех местах русских, интересующихся Лермонтовым, никто не видел. Говорит о родстве с Байроном. Об этом родстве сам поэт «не знал, но ощущал мистическую связь», а потом едет в Чухлому, вспоминает Смутное время, с которого началась «глубинная русификация кельтского воина» – предка поэта. Сам Бондаренко сформулировал цель своей книги так: «понять истоки древнего рода, давшего России великого русского гения». Эти истоки – в синтетичности, в родовой генетической памяти, часто на уровне подсознания, в гармоничной спаянности прошлого и настоящего. Русские гении, русские культурные столпы – это всегда, по определению отечественного философа Льва Карсавина, «симфонические личности».