Чтоб удивить искушённого в войнах и винах.
Хочешь, отдам тебе молнии острый клинок,
Карстовый мост, тетивою стянувший ущелье,
Поле Шайтаново, ставшее устьем дорог
К нефтепластам и густому девонскому зелью.
В древних колхидах не сыщешь такого руна,
Коим курай украшает уральскую местность,
Столь искушённому в женщинах и скакунах
Я покажу, как Тулпара дают за невесту.
Я покажу, как ведёт поединок батыр,
Как нескончаем азарт сабантуйного боя,
Как благодатны бескрайние земли башкир,
Как этим землям сейчас не хватает героя...
* * *
Душа моя – то истина, то кривда.
То ровный путь, то ломаный зигзаг.
Всё мечется меж Сциллой и Харибдой,
Которых разделяет только шаг.
То разольётся вешним половодьем,
Выплёскивая чувства через край,
То ненавистью высушит угодья
И прежний уничтожит урожай.
Душа моя – в исканиях духовных
Смятенье двух колеблющихся чаш:
То гордостью наполнена греховной,
То святостью неутолённых жажд.
То решкой, то орлом переодета,
И золото в ней чудится, и фальшь,
Душа моя – двуликая монета:
Ни Кесарю, ни Богу не отдашь…
* * *
Между фальшью и фальцетом
очень узкий коридор.
Не зови меня Козеттой,
не дари мне луидор.
Я готова жить на сольдо,
быть пастушкой, прачкой – но
не зови меня Изольдой,
не дели со мной вино.
Не неволь меня любовью,
отпусти меня в бега.
Не зови меня Прасковьей,
не дари мне жемчуга…
* * *
Там лодка! Там тугие паруса!
Не чёрные, не белые, но цвета
Каперну взволновавшего рассвета.
Там скрипок торжествуют голоса!
Растерянно, пристыженно бежать,
Войти по пояс в моря колыханье.
И, сладко замирая в ожиданье,
В который раз корабль воображать.
Душа приручённого волка
Дима РОДИОНОВ
* * *
Домашние псы дичают, не ходят по следу волков,
Когда предают хозяев и прячутся от луны.
Глазами по небу шарят – выискивают богов,
Не терпят собачьи стаи и помощи от людей.
Ночуют по подворотням, лакают из грязной лужи,
Отчалив с родных порогов, кусают попутный ветер.
А ветер за ухом чешет, и каждый укус заслужен –
С разбегу ныряют в драку, рычат и зубами метят.
Домашние псы дичают, когда их никто не любит,
И преданность псов слабеет, когда их не кормят долго.
Когда верный пёс узнает, какими бывают люди,
В нём тут же оскалит зубы душа приручённого волка.
* * *
Сентябрь. Сезон дождей,
И Осень поставила мат.
Не надо мне в душу смотреть –
Там соль и сырые патроны,
Там блики в холодной воде,
Там стёкла и кровь на губах:
Как долго смогу я терпеть?
...свет гаснет на дальнем перроне...
Внимание! Поезда нет.
А новый уже не придёт –
Задержан в связи с... чем-то там...
Дороги до камня разбиты.
Последние 10 монет
Потрачу на виски и лёд,
И собран уже чемодан.
Решил окончательно.
Выдох.
* * *
Облетят лепестки, как по осени красные листья.
Да, любовь отцвела, но жива и растёт в глубину,
А душа опустела – там холодно, тихо и чисто.
Да, я псих. Да, я вою ночами в окно на луну.
Да, сентябрь прошёл. Я забыл, как он бросил: «Удачи!»
Я себя пережил, но, увы, переделать не смог.
Как и был, я остался подчёркнуто замкнут и мрачен.