Сознание современного лихачества поспешило сбросить роман «Мать» на свалку истории, как произведение воинствующего большевика. Но не так прост Горький. Например, в его письме от 1897 года к А.М. Скабичевскому «запеклась кровь истории», по выражению А. Герцена, в таких вот строчках писателя: «Я – не марксист и оным не буду вовеки... ибо знаю, что жизнь творят люди, а экономика только влияет на неё». Эти люди и есть сфера, где сосредоточилось внимание театра при постановке «Вассы Железновой».
В нравственный конфликт пьесы «Васса Железнова» вживлён вопрос о праве матери не только болеть за судьбу своего дитя, но и отвечать за его будущее, более того – определять жизненное кредо. Важнейший вопрос современной России, не так ли?! Захватывающая проблема для художественного воплощения на сцене для серьёзной актрисы.
Доронина с той же одержимостью и настойчивостью повторяет его сегодня, в не менее трудное для театра время.
К созданию образа Вассы она подошла во всеоружии современного знания о времени действия её героини. И вот одна из ключевых сцен, где наиболее глубоко раскрывается суть личности Вассы: диалог-дуэль Вассы с Рашелью. Она встречает невестку радушно, в меру сдержанно:
– Из-за границы? С чужим паспортом... Смелая ты. Молодчина. И – ещё красивее стала. С такой красотой, да... Ну, ладно. Как – Фёдор? Правду скажи.
– Скрывать правду – не моё дело. Федя, Васса Борисовна, безнадёжен. Угасает. Доктора говорят – месяца два, три осталось ему жить.
Наступает долгая пауза. Лицо Вассы резко бледнеет, нос заостряется, веки глаз давят комок наплывающих слёз, и такая гамма чувств читается в этом лице, что сердце сжимается от пронзительной боли трагедии матери, теряющей сына.
Вся, словно сдавленная тисками, напряжённая фигура Вассы медленно выпрямляется и чужим, замороженным голосом она произносит:
– Сгорел, значит, сын капитана Железнова.
Сколько невыносимых страданий, разрывающих её кровоточащее сердце, творится в ней, несчастной женщине, не нашедшей женского счастья ни в трагически сломавшейся любви, ни в детях. Всё это даёт почувствовать нам единственная фраза, но произнесённая великой актрисой так, что в ней звучит и не проходящая память о растоптанной юношеской любви к капитану Железнову (совсем не случайно же она так часто подходит к граммофону и ставит всё тот же романс: «Ночь любви волшебной...»).
И мучительная боль безысходности в больных его детях, и грех убийства растлителя-отца, который Васса отважно взяла на себя во имя спасения будущего дочерей.
Советская сцена знала в 50-е годы XX века прекрасный спектакль Малого театра с великолепной актрисой Верой Пашенной в роли Вассы. Спектакль был решён так, что Васса стояла перед выбором между человечностью и капиталом. Она предпочла капитал и несгибаемая её фигура, словно скованная льдом изнутри, заставляла верить, что Васса – порождение мира наживы, его выражение и его жертва. Чувствовалось, что она выше избранной ею среды, богаче её, но среда оказалась сильнее и как ржавчина разрушила личность.
Васса Дорониной – живая, трепещущая душа, закованная в латы сильнейшей воли. Чувствуется, какая напряжённая неутихающая борьба ведётся ею внутри себя самой. Её подчинённость интересам пароходства – ноша гигантская, но она взялась за неё, считая необходимой опорой жизни всей семьи. Бунтует всё существо Вассы, но она упрямо несёт этот груз.
Талантливая, богатая натура, с острым незаурядным умом, не позволяющая себе ни на минуту расслабиться в откровенности с кем-либо, Васса открывает тайну свою всё в той же дуэли с Рашелью, когда речь заходит о Коле:
– Коля спит?
– Коля-то? Не знаю. Наверное – спит... Его здесь нет.
– Позвольте! Вы... Что это значит?
– Ничего плохого не значит. Коля в деревне живёт, в сосновой роще... В городе ему вредно жить. У него гланды. Родители плохим здоровьем наградили его.
Васса говорит с каким-то леденящим спокойствием, но зритель не ошибается – внутри в ней кипит буря. Она, кажется, бесстрастно отвечает на нервные вопросы Рашели:
– ...Жив-здоров, и хороший детёныш, умный. Он тебе зачем нужен?
– Я решила его отправить за границу. Там сестра моя замужем за профессором химии, детей у них нет.
– Так я и думала: Рашель, наверное, ребёнка потащит в свой круг. Нет! Не дам я тебе Кольку-то. Не дам!
Она говорит это столь уверенно и бесстрастно одновременно, что чувствуется в подтексте насмешка превосходства над пылкостью Рашели.
– Как это не дадите?! Я – мать!.
– А я – бабушка! Свекровь тебе. Знаешь, что такое свекровь? Это – всех кровь! Родоначальница. Дети мне – руки мои, внучата – пальцы мои. Поняла?.. Внук мой наследник пароходства Храповых и Железнова. Единственный наследник миллионного дела...