В середине 1980-х гг. социальные язвы обострились. В низах прежде смиренного и терпеливого общества зароптали. Опасаясь взрыва массового недовольства, Политбюро компартии решило выступить инициатором перемен.
Кое-какие «рыночные» эксперименты опробовались и раньше. Но Ханой не рисковал идти дальше, избегая вызвать недовольство «старшего брата», – ЦК КПСС тогда боролся со всякого рода «национальными моделями социализма».
Благоприятный момент назрел после объявленной Горбачёвым перестройки. На VI съезде КПВ в конце 1986 г. также провозгласили политику обновления – «Дой мой». Однако начинать было решено не с расшатывания устоев политической власти, а с конкретных преобразований в хозяйственной сфере. Кто-то даже обозначил формулу: «Дом мой» – это перестройка минус гласность».
Вьетнамские лидеры присматривались к кейнсианству, нэпу, «шведскому социализму». Изучались причины скачка «азиатских тигров». Но там активную помощь оказали США, стремившиеся укрепить устои капитализма на азиатском континенте. Поэтому наиболее подходящим примером послужил Китай и первые успехи его реформ, начатых с конца 1970-х гг. Дэн Сяопином.
КИТАЙСКИЙ ОРИЕНТИР
Во Вьетнаме, как и в Поднебесной, провозгласили: «практика – критерий истины». Как и там, начали с сельского хозяйства, где была занята большая часть населения. Как и там, вместо колхозов и госхозов стали вводить семейный подряд, предполагающий передачу государством земли в аренду непосредственно тем, кто её обрабатывает.
В жившей по канонам «военного коммунизма» стране заработала рыночная механика, стимулировавшая труд и увеличивавшая его плоды. Крестьянство стало выходить из нищеты. Правда, многие, попадая в долговую зависимость, были вынуждены наниматься в хозяйства зажиточных односельчан или пытаться трудоустроиться в города.
Правительство оказывало помощь тем, кто «проиграл соревнование». Но сил не хватало, что заставляло действовать осмотрительнее, не бросаться из крайности в крайность. Поддержка коллективного сектора со стороны государства не прекращалась, а курс на его свёртывание не форсировался.
Свобода предпринимательства возродила инициативу, оживив мелкую промышленность и строительство, а особо – сферу торговли и услуг. Темпы роста экономики временами достигали 10 процентов в год.
В реформаторском лексиконе Малого Дракона нет слова «приватизация». Госсобственность не распродавалась, как у нас, за бесценок. Убыточные заводы либо закрывались, либо акционировались, переходя путём реально организованных конкурсов и аукционов в руки набирающего силу частного сектора. При этом учитывалось согласие администрации и трудового коллектива предприятий, соблюдалось их преимущественное право на получение долей.
Как и в Китае, руководствовались девизом: «держать большое, отпускать малое». Государству продолжали принадлежать командные высоты в экономике – энергетика, горнодобывающая промышленность, нефтяные предприятия, транспорт. В его руках оставались и финансы, хотя со временем и там начали появляться частные, смешанные, а позже и иностранные банки.
Как и в Китае, централизованное планирование не разрушалось, а становилось гибче. План и рынок совмещались друг с другом. Планирование выпуска важнейших видов продукции сохранялось, хотя круг устанавливаемых показателей сужался.
Китайский ориентир сочетался с заимствованием опыта других преуспевающих стран, преимущественно азиатских. Учитывались и национальные особенности Вьетнама. В сравнении с Поднебесной во Вьетнаме применялся более осторожный подход, вследствие чего социализма сохранилось несколько больше.
КАК ОТКРЫВАЛИ ДВЕРИ
Позволявший сохранять устои прежнего строя протекционизм сворачивался поэтапно, а политика интеграции в мировое хозяйство вводилась дозированно. Власти понимали, что в условиях прекращения помощи от СССР нужно задействовать другие внешние источники роста. Но это была контролируемая, а не полная открытость, навязываемая «вашингтонским консенсусом».
В 1988 г. иностранный капитал во Вьетнаме законодательно получил гарантию от национализации, что увеличило его приток. Запад пытался затянуть Вьетнам в свою орбиту. Но руководство страны сделало так, что первые капиталы шли из Азии: Тайваня, Южной Кореи, Сингапура, Гонконга, Японии и Китая.
Социальное расслоение во Вьетнаме далеко от поляризации
Кроме того, опирались на вьетнамских эмигрантов («вьеткиеу»). После 1975 г. с юга Вьетнама, опасаясь репрессий, сотни тысяч людей выехали за рубеж. Некоторые из них со временем преуспели и были не прочь вернуться на родину. Власти действовали разборчиво, отсеивая связанные с зарубежными спецслужбами подрывные элементы. Привлечение лояльных «вьеткиеу» к отечественному бизнесу приносило передовые знания, технологии, опыт и связи.