В сущности, речь идёт о некорректном формировании немалой части российского правящего класса. Лишь исключив её влияние, мы сможем повернуться лицом к собственной истории. Это неизбежный процесс: «Разрыв традиции необходимо преодолеть».
Поэтому главным предметом обсуждения, который предлагает президент, становится моральный консенсус в обществе. Данный консенсус есть «историческое творчество, синтез лучшего национального опыта». Лучшее в национальном опыте и есть то, что связано с традицией, с корневыми пластами национальной истории и культуры.
Мы входим в новую политическую реальность. Мы понимаем, что нам не нужны так называемые поиски национальной идеи, о которых пикейные жилеты твердили десятилетиями. Неверна сама постановка вопроса. Ничего не надо искать. Национальные ценности, общественная этика – всё это никуда не исчезало, просто существовало отдельно от политического курса.
Сегодня это неоправданное раздвоение стало тормозом для страны. Политический курс и базовые общественные ценности, о которых так много говорил президент, должны прийти в соответствие друг с другом. Это ситуация кардинального перелома.
Одна из особенностей путинской речи, которая сразу бросается в глаза, – стилистическая. Налицо явное стремление к смене политического языка.
До сих пор мы говорили на смеси застывших терминов Realpolitik, социологизмов и псевдогуманистических клише. Это язык экспертократии, который сегодня уже не годится для отражения политической реальности, ушедшей далеко вперёд. Этот язык не вмещает в себя те важнейшие смыслы, которые рождаются, когда разговор ведётся в контексте национальных ценностей и стратегических задач страны. Увы, не годится для этого и привычный экстатический язык державно-патриотической риторики – он также не ухватывает политические реалии.
Нужен новый язык, и президент это понимает. Не язык мифов, иносказаний, паранаучной терминологии, политтехнологических манипуляций и триумфальных лозунгов. Не язык условных (хотя, несомненно, ярких) Злобина, Дугина, Сванидзе, Проханова, Познера, Кургиняна… А тот язык, на котором власть может напрямую говорить с обществом.
Время постмодернистских симуляций в политике, время фантомов и камуфляжа закончилось. Приходит время ответственных решений, и оно требует прямой речи, прямых высказываний. Корректировка национальных целей и задач влечёт за собой и новое словесное оформление.
Президент сегодня говорит нам о том, что давно назрело. Эта новая перспектива пока слабо отражена в медийном поле, но уже получила освещение в наиболее интересных публицистических материалах последних месяцев, принадлежащих экспертам Российского института стратегических исследований, Центра проблемного анализа и государственного проектирования, кругу авторов сборника «Перелом», информационно-аналитического проекта «Однако».
Мы стоим на пороге национальной консолидации, а консолидировать нацию могут только общие нравственные и исторические ценности. Если консолидация будет успешной, а политический курс будет проложен в верном направлении, через несколько лет мы станем свидетелями появления новой парадигмы публичных ценностей в России. Несколько лет – немалый срок, но процесс уже начался.
Но для адекватного выражения национальных ценностей и критериев национальной идентичности опять же необходимо овладение новым общественно-политическим языком. Именно язык способен не только отразить, но и консервировать, сохранять эти ценности, стать гарантией того, что общество не упустит их вновь из поля зрения.
Формулирование ценностей неизбежно столкнётся с дискуссией различных политических лагерей. Эта дискуссия во многом и будет борьбой за новый, нравственный язык в политике. Прежний язык вытеснял и табуировал национальные ценности, поэтому и стала неизбежной его замена.
Сегодня и правящему слою, и народу предстоит отказаться от языка политтехнологий и заговорить на языке этики. Общество должно расстаться с иллюзией, что этика – это только частное дело. Необходимо признать, что этика всегда имеет социальное измерение. И если эпоха строительства коммунизма явила собой неудачный пример социализации этики, это ещё не отменяет необходимости социализации этики в принципе.
Уже можно предположить, что в ближайшем будущем свои позиции сохранит именно та часть экспертного сообщества, которая новым языком овладеет. Неизбежен и процесс ротации в рядах медиакратии.