И небеса осыпят снег,
Как запоздалый цвет черешен.
* * *
Фонари застывшим светом
Лезут в душу снегопада.
Над заснеженным портретом
Позабытая лампада.
Позабыта словно милость,
Словно отзвук. Словно эхо.
Словно что-нибудь случилось.
Словно кто-нибудь уехал...
* * *
Отшумев, растаяла в тумане
Буря, бушевавшая в стакане,
И душа по-прежнему чиста,
Трепетно внимающая звуку,
Как рука, сжимающая руку,
Как к устам прижатые уста.
Мы всё ищем зыбкую свободу,
Всё мутим измученную воду,
Но за штормом вновь приходит штиль,
Оставляя после урагана
Муть на самом донышке стакана
И в карманах ветер, соль и пыль.
Александр ГРОЗУБИНСКИЙ
Родился в Харькове. Печатался в русскоязычных журналах и газетах Австралии, США и России «Витражи», «День литературы», «Интеллигент» и др. Стихи вошли в сборник современной русскоязычной поэзии «Золотая книга», вышедший в Дюссельдорфе в 2011 г. С 1992 г. живёт в Мельбурне.
* * *
Крупные беды гложут,
Мелкие теребят.
Был бы я помоложе –
Я бы любил себя.
Ну a теперь негоже.
Дa и не хватит сил.
Был бы я помоложе –
Я бы себя убил.
* * *
В суть не ворвусь. Из пошлости не вырвусь.
Так мало сделал, а уже устал.
Я рос таким талантливым, а вырос...
Я был таким доверчивым, а стал...
На ласку не ведусь – боюсь обжечься.
Создав из одиночества уют,
Давно поступок заменяю жестом
И в зеркале себя не узнаю.
Стансы воскресного вечера
Тишина изгибается смерчами,
Пустота обступает химерами,
Наказанье Воскресным Вечером
Мне уже полной мерой отмерено.
Принимаю последние почести
Тихой жутью Воскресного Вечера.
Обречённый на одиночество.
Исключённый из человечества.
Инга ДАУГАВИЕТЕ
Родилась в Риге, окончила Латвийский государственный университет. Финалист и призёр ряда конкурсов, в том числе «Пушкин в Британии», «Эмигрантская лира». Публиковалась в журналах «Австралийская мозаика», «Интеллигент. Избранное» и «Витражи». C 1994 г. живёт в Мельбурне.
* * *
Города моего госпиталь и роддом,
Серых дорог и стен рваное полотно.
Ломтик моста застыл над зелёной водой,
Дым окутал кресты стынущих куполов.
Серая плоть небес. Чёрная грязь земли.
Вспыхнет алым огнём город несколько раз –
Зарево – горизонт – сотни, тысячи лиц.
Не различаешь слов. Не замечаешь глаз.
Взрослых «сейчас нельзя».
Школьное «заслужи!»
Золушка ждёт любви. Топит котят сосед.
Города моего мёртвые этажи.
Каждый этаж – беда. Каждый этаж – успех.
* * *
«Натереть пару яблок, добавить сахар и соль»,
Бабушкин голос, и как знакомы слова!
«Полстакана муки, постой, не забудь яйцо...»
Просыпается медленно город.
Пора вставать.
И даже не знаешь, лучше ль такого сна
Под глазами – бессонниц радужные круги.
Невозможно забыть,
но так часто не вспоминать,
Помоги, Всевышний… пожалуйста, помоги.
Талисман
Камешек – слышишь? На берегу найду,
С круглым отверстием камень – Куриный бог,
Там, где вода на счастье и на беду
Звонко журчит, как музыка между строк,
Как на ладони – трещинки да тире,
Ложе воды. Русло – реки, ручья...
Спрячу я камушек где-нибудь во дворе,
И прошепчу молитву. Кузьма, Демьян –
Чтобы собакам слышать шорох любой,
Курам – нестись, коровам –
хрустеть травой.
Наш оберег заветный, Куриный бог,
Наш талисман под стрехой
блестит звездой.
Колыбельная
Помню, мама всё качала сестру –
«Будет принц тебе, красавица, спи...»
Обещали снегопад поутру,
Надо завтра динозавра лепить.
– Сказку, мама! Где коза-дереза!
– Помню бабушку, иконы в углу...
Хорошо бы научиться вязать,
Будем петли пересчитывать вслух.
Сказку? Жил да поживал добрый царь...
От сестры четвёртый год нет вестей.
Перепутал наш Создатель сердца,
Дал не тем! И пользы что в красоте?
Мать на кухне допивает вино,
Скорбно смотрит (как всегда!) в потолок.
За конфетами пойдём в гастроном,
– Сказку?