– А почему тема воспитания в человеке культуры рассказана языком комедии, если она, по Аристотелю, низкий жанр?
– Жанр комедии помогает в первую очередь зрителю, потому что это очень дидактическая пьеса. Она должна убедить человека, который, может быть, случайно попал на спектакль, что существует что-то высокое и что надо уметь летать. Благодаря этому умению можно увидеть множество великих русских – и не только русских! – поэтов, о существовании которых он, нормальный средний человек, раньше не знал, как и моя героиня.
– Учитель объясняет героине законы восприятия. И один из них – «закон о четвёртой стене», воображаемой стене между зрителем и действием. Но это классический театр, а в современном «четвёртую стену» постановщики зачастую игнорируют.
– Просто есть такая возможность. Эту модную революцию совершил Пиранделло уже сто лет назад, с его именем её связывают, а потом очень многие режиссёры это повторили. Можно так делать, но само по себе это нарушение ещё ничего не значит. Если режиссёрский приём даёт понять, какая конструкция у нашей судьбы и нашей жизни, тогда разрушение «четвёртой стены» имеет смысл и художественно оправданно. Важен смысл отступления от правил. Иначе – это пустой трюк. Я сам нарушал данный закон – иногда это полезно, но не так часто. Например, в автобиографической картине «Галоп», которую я снял десять лет назад. В финале я захотел наконец сказать, что на самом деле это моя история. Тогда я появился на экране и обратился напрямую к публике: перед вами были актёры, но я всё это в реальности прожил. В России этот фильм не очень известен, хотя был в конкурсе Каннского фестиваля, и вообще много где потом прошёл. Но здесь он не до конца был понятым и в прокат не попал.
– Но о себе всегда очень трудно рассказывать…
– Это о моём детстве. А детство проходило в такие страшные времена в Гданьске, что только пожилой человек может себе позволить над этим посмеяться. Это страшная комедия. То есть уже сейчас это не страшно, поскольку много лет прошло. А тогда это всё было очень страшно. Меня дважды исключали из школы, потому что я был сыном предпринимателя. Тогда считалось, что дети бывших капиталистов не должны получать образование. Для меня и для моих родителей это была трагедия. Я же из достаточно богатой семьи, которая после войны, конечно, стала бедной. Но за происхождение нужно было заплатить вот такой штраф. Моя мать во время войны кого-то спасала, и эти люди мне потом помогли. И всё-таки угроза висела надо мной огромная. Поэтому я считаю образование самым важным.
– Вы к нашей стране относитесь хорошо. Нет ли у вас в этом вопросе недопонимания с вашими соотечественниками?
– Если бы они были, я бы объяснял иногда. Моя позиция? Конечно, я совсем по-другому вижу историю, чем большинство моих русских знакомых и друзей. Но это проблема любой страны – считать своё прошлое таким, чтобы оно было полезным для будущего. Я радуюсь, что поляки сейчас очень критично смотрят на свою историю, на освобождение. Польша теперь свободная страна и имеет смелость и отвагу искать ошибки в прошлом. И в России мне этого не хватает, потому что надо бы лучше понять: почему Россия не процветает? Вообще в истории она по-настоящему не процветала никогда – великая цивилизация, а золотого века не прожила… Где была ошибка? И что сделать, чтобы золотой век уже пришёл? Он был в других странах, почему его не было только в великой России? Это вопросы, где мы даже с моими близкими друзьями можем оказываться несогласными, но это интересные вопросы! И над ними надо задуматься.
– А вы знаете на них ответы, есть ли предположения?
– Есть свои гипотезы, но это не моё дело. Я думаю, что после ига Золотой Орды начала тянуться эта цепочка, ещё там заброшено нездоровое зёрнышко, до сих пор дающее свои плоды. Постоянно вижу, что потенциал у России огромный! И экономический, и культурный, и интеллектуальный. Но что-то надо освободить в головах, чтобы дать людям осознание и чувство, что это может быть в истории последний шанс: нам необходим подъём! Нельзя оставаться до такой степени консервативными. Это очень трудный выбор. Для такой цели нужно абсолютное доверие к власти: если люди власти доверяют, тогда пойдут за ней. Если не доверяют, то не смогут смело и далеко пойти. Нужно много разных реформ, чтобы освободить в людях творческие силы. Чтобы они были смелы и не повторяли того страшного высказывания: «Мы хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Того «всегда» больше не должно быть. Должно быть только «лучше», и тогда в России обязательно будет золотой век!