И смарагды иногда – суррогаты.
Самозванкам возмутительноглазым
Искони предпочитал ясный разум.
Здравомыслие меня погубило –
Вот опять меняю шило на мыло.
Постоянная нужда в макияже
У изъяна, червоточины даже,
Безупречное же и в затрапезе
Всё равно как полотно Веронезе.
Не тушуйся, говорю, всё в порядке,
Просто я ещё горю в лихорадке,
38 у меня и 4…
Смутно, словно сквозь помехи в эфире,
Слышу бестолочи полные речи…
Точно угли горячи эти плечи,
Эти груди обжигают ладони,
(Я уже не заикаюсь о лоне).
И в любви не избежать плагиата:
Что ни поза, что ни жест, то цитата
Из неведомого пращура-предка.
Нечто новое случается редко.
А фонетика бедней, чем у птички,
У не в меру современной москвички
И синантропихи – ахи и охи
Не зависят вообще от эпохи.
А поскольку хоть ты лопни, хоть тресни,
Всё равно не сочинить «Песней Песни»,
Из объятия, где плотно и гладко,
Выпадаю, как из книги закладка.
Всё равно, с чего начать, – лишь бы кончить.
Отчего кленовый лист перепончат,
Я не знаю, да и что мне за дело…
Тем не менее пришла, одолела.
* * *
Сначала воспари – а после рухни!
Сперва залейся, а потом опухни,
От жажды умирая у ручья…
Уменья трохи да чуть-чуть чутья –
Вот основное из того, что я
На поэтической усвоил кухне,
Хотя стихов, как правило, на дух не
Переносил, лишь исключенья чтя.
Теги: Алексей Королёв
Шаровая молния
МОСКВА-РЕКА
Пронизав текучестью извечной,
Отразившись в окнах и крестах,
По пути создав Замоскворечье,
За века как будто не устав -
Ты струишься. В солнце замирая.
Золотая, тёмная вода.
Так ли важно – первая, вторая –
Важно, что питаешь города.
Свеженосна, каменнобережна[?]
Оттого особенно милей,
Когда ты, светло и обережно,
Плещешь у Коломенских церквей.
ЗВЕЗДЁНЫШ
Эту ночь, как водку, испей до дна –
И сиди в окошке, да волком вой.
Ты не бойсь, не выплыву у окна,
Уподобясь молнии шаровой...
Да не бойсь, не выйду – умом светла,
Да не всякой горести свет – в окне.
Я и так ведь с неба к тебе сошла
Голышом понежиться в простыне...
Помню, вслед кричала мне мать-звезда:
"Да не делай лишнего, свет блюди!.."
И текли небесные поезда
Вниз – с её звездёнышем на груди.
Буду телом, гладеньким, как яйцо,
Прижиматься к войлочной тишине...
Ты хмельное – к небу – держал лицо,
И оно навек полюбилось мне.
ШКОЛА
– Знаю, за что получались пятёрки –
Белых немало грязнил я сорочек.
Новая школа – и новые сроки,
Точки-тире вместо стареньких точек.
Вместо уютных почтенных стараний –
Полупрорывы к каким-то границам.
Сны – вместо формул, миры – вместо зданий,
Вместо теорий – убитые птицы.
Эта учёба – поток наваждений,
Здесь дисциплина – насмешка для нищих.
Школа познаний своих заблуждений,
В коей разруха – обычная пища.
Не оторваться от бывшей программы,
И окружившие калейдоскопы
Просят вести немедлительно маму...
Маму, что выжила после Потопа.
Теги: Ирина Егорова-Крекнина
Заповедные цветы
ФЕВРАЛЬСКИЙ МОРОК
Слепые снегопады февраля[?]
Нежданные, негаданные - просто,
Сорвавшиеся с неба на погосты,
Чтоб стала пухом каждому – земля.
Кто лёг в неё, кто не успел пока
Надеясь, что весною снег растает.
Но он, увы, летает и летает.
И кружат каруселью облака
Над русскою печальною равниной,
Которой нет ни края, ни конца.
Как нет конца и края у кольца
Российских рек, чьей вечной пуповиной
Повит из Грек в Варяги крестный путь
Истории, что нам не поиначить…
Какая боль в метельном волчьем плаче.
Как разрывает эта песня грудь!
Но всё равно, покуда в сердце есть
Хоть капля праотеческой отваги,
Спеши стихи оставить на бумаге
И завещай своим потомкам честь
С которой жил, и не твоя вина
Что на последнем запределье шага
Не взвеял над кормою стяг "Варяга",
Как прадед, и грошовая цена:
Делам, поступкам, мыслям и словам…
Они пришлись не вовремя, не к месту.